5 – 2
Давно наслышаны все были,
Знаком не только вкус вина,
Хотя у Буниных и жи;ла,
К Шаляпиным идёт всегда.
Дружила с дочерью Ириной,
Возлюбленным слыл сын Борис,
Но все удивлены картиной,
Хозяин знал к ней интерес.
Шло дело с сыном даже к свадьбе,
Но разрядился вдруг скандал,
Тогда-то место в её су;дьбе
Очередной жених занял.
Им был приятель Коненкова,
Ему он фото показал,
Она же возжелала крова –
Богат и знатен – в жены взял.
Когда их с Ритой отношенья
Зашли так слишком далеко,
У Буниных пошло волненье,
Что ей с ней будет нелегко.
Она попала в плен в богему,
А сам он -- пьяница большой,
И чтоб закрыть им эту тему,
Её отправили домой.
Домой, в провинцию, в Сарапул,
Но Коненков поехал вслед,
Не выпускал её из «лапы»,
Не нанеся себе и вред.
Просил руки по всем приличьям,
Но получил прямой отказ,
Их возраст сильно был различен,
Ему «вручили» этот сказ.
В Москву вернулся злой, растерян,
Друзей по пьянкам разогнал,
Любви остался всё же верен,
Портрет из дерева ваял.
Портрет возлюбленной, конечно,
Скучал, гостей не приглашал,
Не стал он одиноким вечно,
Явился сам оригинал.
Семь лет они прожили вместе,
Период испытанья чувств,
Но есть и негативны(е) вести,
Они слышны и не из уст.
Сейчас в шаляпинском архиве
Сохранено одно письмо,
В нём на любовной прежней ниве,
Открыло много тайн оно.
За это время в Маргарите
Вновь воспылала с силой страсть
К Борису юному; судите,
Видать над ней большая власть.
Тайком бежала на свиданья…
Но очень скоро расставанье
В её судьбе вновь взяло вверх,
Конечно, поразило всех.
Она позарилась на званье,
Оно положено жене,
Звучит, как гордое названье,
Не снилось даже и во сне.
Да, Академии Художеств,
Член Императорской он стал,
Искусства он – один из божеств,
Скульптуры чудные ваял.
«Превосходительство» ей «Ваше»,
Такой ей титул подходил,
И в этом званье даже краше
Он жизнь ей новую дарил.
Соперницы потенциальной
Влиянье пало навсегда;
Она была совсем «не дальней»,
Могла бы быть ему – жена.
Да, Кончаловская Наталья,
Та самая, двух братьев мать,
Имея «тесное влиянье»
Хозяйку в мастерской играть.
Вся хроника двух дам-соперниц
В воспоминаниях самой,
Влияния, достойных «пленниц»,
Но руку подал он одной.