Уходил от неё домовой ,
Оставалось само одиночество.
Потому возвращаться домой
Этой женщине старой не хочется.
И она, подрумянивши губы,
Подчеркнула оттенком глаза,
А под ними у бабушки Любы
Очень горьких слезинок роса.
Насторожилась вера изломом,
И была в этом женская сила.
Разминувшись с отеческим домом,
Шла, прощала и вечно любила.
И пришла под зеркальный порог.
Но охранник её не признал.
А сынок ,помогай ему Бог,
Не доступен для матери стал.
Есть второй на другом полушарии
Необъятной, родимой Земли.
Не ведут туда ноженьки старые.
И худеют в кармане рубли.
И признало её одиночество,
А сыночки признать не могли.
Мне спросить эту женщину хочется:
«Где прокол материнской любви?»