Собор Успенский, многолюдно.
Идет венчание на власть.
Там молится сам Царь прилюдно,
Не зная, что дано упасть…
Взошел на трон наш Император!
Ликуй народ и прославляй!
Не душегуб, не узурпатор,
Взошел Царь – мученик, Николай.
Благословенны дни правленья,
Ты столько сделал для народа,
И память о тебе нетленна,
Великий Царь и воевода!
И благо Матушки-России,
Ты поднимал на высоту,
Вложил свои труды и силы,
В дела вложил ты доброту.
И возрождались по России
И в Европейских городах –
Монастыри, церквушки, храмы.
Ты пребывал всегда в трудах!
И был настолько милосерден,
Прощая множество долгов,
К проблемам ближнего усерден,
Всегда и всем помочь готов!
Но, оклеветанный при жизни,
Когда и друг твой отвернулся,
Ты предан был своей Отчизне,
От зла людей, лишь содрогнулся.
Тебе в вину ввели «Ходынку»,
И воскресенье кровью литое,
Но по щербатому ботинку
Толпа не видит козни скрытые.
Тебя заставили отречься…
Так гнусно взявши под арест.
О грязь людей, душой обжечься,
И взять свой очень тяжкий Крест.
Твои послания к солдатам
Из заточенья не дошли.
Не суждено узнать ребятам,
Как Царь напутствовал в пути.
И вот стоит над Самодержцем,
Солдат надсмотрщик – болван.
И ты запишешь, с болью в сердце:
«Кругом измена, трусость и обман»*
И вспомнишь ты своих любимых,
Как вместе в церкви вы молились,
И с радостью на службах длинных,
В молитвах все соединились.
Царь кроток был, смиренным, добрым,
Жил в скромности, с молитвой миру.
А людям недалеким, подлым,
Понять такое не под силу.
И из войны мы вышли бы с Победой!**
Но видимо, кому-то было нужно,
Чтоб Царь Великий вдруг был предан,
Пока вражду внутри страны ковали дружно.
Уинстон Черчилль говорил об этом, думая:
«Победа у России абсолютна и бесспорна!
Но, вмешивается темная рука, безумная…»***
И вот, уже в России неспокойно.
И дружное семейство - под арест.
Но все несут свои Кресты достойно.
В начале Царское Село, затем Тобольск.
И в Екатеринбург все въехали спокойно!
Достойно проходя все испытания,
Ваш дух семейный был настолько сильный,
Что даже узурпаторы-охранники,
Дивились такой силе чудной, дивной!
Не все душой прогнили окончательно,
И были те, кто до конца был рядом.
Они Царю всегда были признательны,
Как большинство - не стали мерзким гадом.
И среди нескольких, душою верных,****
Врач Боткин рядом находился.
И душегуб сказал из устен скверных:
- Езжай отсюда, чтобы не убился.
Слегка склонившись, врач ответил зверю:
«Благодарю вас, господа, не стОит.
С Царем своим останусь,ему верю.
От вас пойду. Бог Истину откроет»…
И страшной ночью, в серости подвала,
Собрали Царскую Семью.
Сказал им зверь - и маска пала,
Чтоб все садились на скамью.
«Для фото надо, опровергнуть слухи,
Что вас в живых, давно уж нет…»
Такой безжалостный и лживый,
Услышали они ответ.
И встало дружное семейство,
Как был им сказан уговор.
Но не идет совсем фотограф…
И, вдруг,зачитан приговор!
И возведя свое оружие
На души семерых, безвинных,
Убийцы стрельнули бездушно,
Не пощадив детей невинных!
Не всех сразили сразу пули…
Раздался страшный детский крик!
Своим прикладом, со всей дури,
Двоих детей, добил мужик…
То, что случилось в доме страшном,
Легло на души зверские грехом.
И перед Господом ответят.
Осудятся Его судом!
Ты показал, как надо верить!
Как надо сострадать, любить и жить!
Открыть нуждающимся двери,
В ответ на зверство - не убить…
И был венец тебе терновый.
И хоть при жизни ты был изгнан,
Но помним мы девиз крестовый:
«За веру! За Царя! И за Отчизну!»
Примечание автора:* - Запись из дневника НиколаяII
** - Первая Мировая война.
*** - Исторический факт.
***** - Исторический факт.