Между декабрьским и февральским
днем пролегла вечность.
В окне то же самое: мокрого космоса -
улицы съев - тень.
Дышится, любится, может быть,
слышится. Путь переходит в млечность,
нет никаких, кроме собственных мыслей,
больше изобретений.
Пишет рука, прогибаясь от вен,
белый листок скребет -
чтобы слова избавили голову,
синей волной обрушились,
и чтобы тебе, чтобы ты, пробежав
мной зарифмованный бред,
не заглушала его звучанья,
чтоб иногда слушала.
Что за способность: не забывать
и не искать забвенья,
или как ты: накрывать с головой,
чтобы любить и быть.
Знаешь, мне кажется, что февраль
друг декабрю и подельник -
значит один без другого не может,
как ни крути, быть.