Есть в лунном свете
отзвук колыбельной,
пандура неугасшая струна,
устало умолкающее пенье,
и тишина потом, и тишина.
И кипарисы,абрис их нечеткий.
и дрожь святая.
от макушки до корней,
и звезды над горою, словно четки,
молитвенная ночь над родиной моей.
Шум горной речки повторяют скалы,
но птицы замирают и молчат,
они рисунком - тоненьким, наскальным -
недвижны и невидимы сейчас.
Я дома.Правда сладок дым аула.
Хоть печки нет и нет трубы печной.
На куст знакомый обопрусь сутуло,
воспоминаний лента предо мной.
Бежало детство школьным коридором.
Летела юность - легкий стройный стан,
я в даль глядел и было страшно взору :
Двадцатый век шагами командора
шел,сотрясая людный годекан .
Меня родивший, уходил.Что делать.
Я подошел проститься навсегда.
Он умер.Он почти окаменелость
В твоих горах, родная Гонода.