Торопит время - скорый у перрона,
Скопленье пассажиров у вагона
Друзей, знакомых и родни.
Дотошно, следуя закону,
Билеты проверяет проводник.
Но вот, любезно приглашают
Всех отъезжающих в вагон,
Всех провожатых - на перрон
Дверей пока не закрывают.
Ещё свежи слова прощанья,
Вокзальной сутолоки звуки,
Печаль и горечь расставанья,
Хранят тепло пожатий руки.
Но уж вагонное стекло
Всех разделило, развело.
А время, что бежало «вскачь»,
Теперь не движется, хоть плачь.
Кому не ведомы томленья
Минут последних отправленья?
Но, вот зеленый путь открыл.
Вагон качнулся и поплыл.
Поплыли люди за окном,
Вокзал с перронным полотном.
Степенно скорый набирает ход
И устремляется вперед.
И-тук, и-тук, и-тук, и-тук,
И стук колес и сердца стук.
Сквозь ночь размеренно катит
Уральский скорый «Малахит».
Снежком присыпанные ели
Кружатся в быстром хороводе.
Бежит вечерняя звезда, лучась
На синем небосводе,
Глядит в вагонное окно,
А за окном уже темно.
Темно. И только свет оконный
Порою вырвет изо тьмы
Деревьев бег неугомонный.
И снова всё во власти тьмы.
Притушен свет, тепло, уют.
Уже постели раздают
И белоснежное бельё,
Ничуть не хуже, чем своё.
Вот золотистые лимоны,
Печенье, вафли, мармелад
И шоколадные батоны Нам предлагает ректорат.
И, наконец, горячий чай
Грузинский, черный, крепкий чай...
Что значит фирменный маршрут:
Дорожный сервис и уют.
А между тем, горячий чай
К беседе побуждал непринужденной.
Знакомил и сближал горячий чай
Общительных и снобов убежденных.
«Дюймовочка» в метр восемьдесят два,
Студентка университета.
Филолог будущий.
Едва Отметила свое двадцатилетие.
Во всем имеет свой резон,
Свои суждения и взгляды.
Ума широкий горизонт.
Что надо, знает, что не надо.
Мила. В беседе остроумна.
Немногословна, вольнодумна.
И в жарком споре, надо знать,
Себя сумеет отстоять.
Внимала юноше с погонами сержанта.
Успел два года срочной отслужить,
Теперь на поприще гражданском
Намерен свой талант и силы применить.
Подтянут, строен и красив
В сужденьях строг, но не спесив.
С достоинством о службе говорит,
Но слова зря не обронит.
Давно б он мог родную мать
С сыновней нежностью обнять,
Но задержал торжественный парад.
Отчасти огорчён, но больно рад
Не каждому дано к ступеням Мавзолея
Под знаменем полка, волнуясь и бледнея
Свою любовь и верность принести,
Чеканя шаг по красной площади пройти.
На нижней полке, у окна Две женщины (за пятьдесят обеим)
Из Крыма возвращается одна.
Возила внуков, и с душевной болью
Другой поведала она:
«Все лето пятилетний внук
И внучка трех годков
Гостили у нее в Бершете,
Но видно жребий был таков:
Под осень загрустили дети.
В купе за стенкой Дама возмущается:
(Перед ней в простенке Пьяный тип кривляется)
«Ну, доколе это будет?!
Рассудите, добры люди,
То мычит, то волком воет;
То рычит, то матом кроет.
Тут же курит и плюет.
Дебоширит, водку пьет.
Тут молодка сгоряча
Дала обидчику «леща».
Удивленный он икнул,
Свалился на бок и уснул.
Уж поздно. Стихали голоса.
Стук монотонный колеса.
Мне бы забыться и уснуть.
Уральский скорый продолжает путь.
И-тук, и-тук, и-тук, и-тук...
Начало 70-х.