Ужель я этого хотел:
Спешил в глаза твои взглянуть,
За истину твою радел,
Избрав неблагодарный путь.
Бил плетью, в спину подгонял,
Злой ветер слухов и молвы.
А чей-то голос мне шептал:
«До цели не дойдешь, увы...
Не дотащить тебе свой крест,
И выход нужный не найти.
Разуй глаза, взгляни окрест.
Есть проторенные пути.
И толпы, что по ним идут -
Плечом к плечу, чеканя шаг.
Ты душу надрываешь тут,
Иди, скорей, под общий флаг!»
Но я ногами пыль вздымал,
И губы сжав, ходил в обход,
Руками уши зажимал,
Чтоб не услышать голос тот.
Презренье посчитав отрадой.
Шептал: «Толпа - не мой удел!
Мне одиночество наградой,
Иду туда, куда хотел!»
Но иногда, когда прохлада
Пустыню нежно обнимала,
Ловил я взгляд идущей рядом,
Той, что меня не предавала.
Ладонь к щеке моей прижав,
Шептала, ласкою пленя,
Я ж уходил в душевный жар,
За слабость сам себя кляня.
Дошёл, стою я перед троном,
И в ореоле из огня,
Наперекор людским законам,
Мой бог взирает на меня.
И тут, в каком-то озарении,
Я вдруг с тоскою осознал,
Как годы в праведном служении,
Я так бездумно потерял.
Я отвернулся от святого лика,
Я выбежал из «райских» врат.
Рыдая от тоски великой,
Мечтая все вернуть назад.
Там за стеной ждала она.
В объятьях мы друг друга закружили.
Задумчивый, на троне Сатана,
Смотрел нам вслед, когда мы уходили.