Коль разговор на откровенность
Пошёл, признаю не таясь,
Стыдясь за прошлую надменность,
Что в Городце я жил как князь.
Потом священником, весь в чёрном,
Творил молебны, пел псалмы,
В тридцатых пулю, не покорно,
Я принял во дворе тюрьмы.
В последней жизни пионером
Был завсегда на всё готов,
В п/я при шляпе и весь в сером,
Уж взрослым, не ронял я слов.
Священномученик – за пулю,
От предпоследней жизни – сан,
Теперь – в палатке – просто жулю,
Слегка прижав ладонь к весам.