Здравствуйте, уважаемые авторы!
Начинаем голосование в третьем туре марафона «Весенняя тусовка».
На конкурс принято 20 стихотворений.
Напоминаю задание: написать стихи по картине Владимира Румянцева и вставить в текст слово ВОЗВЫШЕННЫЙ.
ВСЕ УЧАСТНИКИ ВЫПОЛНИЛИ ЭТИ УСЛОВИЯ!
ВНИМАНИЕ!!!
Ваша задача: оценить каждое представленное на конкурс стихотворение по пятибалльной шкале, за своё произведение ставим 0. Голосующий имеет полное право использовать шкалу оценок от 1 до 5.
Оценки 1 и 2 обязательно должны быть прокомментированы, помните, что их ставят за отсутствие техники стихосложения и за грубые ошибки!
Голосуют только участники конкурса, непроголосовавший участник лишается пяти баллов от итогового количества полученных в результате голосования оценок.
Голосование АНОНИМНОЕ, свои шорт-листы направляйте мне на электронный адрес
hroniki2014@mail.ru в следующем виде (обязательно В СТОЛБИК):
Голосующий – Ваш псевдоним
1-5
2-3
3-4 и т.д.
Если я вам НЕ ОТВЕТИЛА в почте, что голосование принято, пожалуйста, дайте мне знать в рецензиях!!!
ВНИМАНИЕ!!! Пожалуйста, не забывайте указывать свой стихирский псевдоним!!
Уважаемые авторы, давайте сами поработаем на нашем конкурсе арбитрами и оценим стихи, не только выставив им оценки, но и дав краткий обзор - если 5 баллов, то что именно понравилось, что зацепило, если 1 или 2 - то какие вы нашли ошибки, недочёты, если 3 или 4 - чего, на ваш взгляд, не хватило стихотворению для лучшей оценки.
Напоминаю, что любой автор стихиры может учредить свой собственный Приз зрительских симпатий и отдать его самому понравившемуся стихотворению. Баллы переводить на логин hroniki.
Голосование закончится 19 апреля в 20-00 по московскому времени.
А это наши произведения:
1. ***
Твоя мордочка обречённо
Отражается в Мойке грязной.
Кот египетский, кот учёный,
"Я мышей не ем - вдруг заразные?"
На Фонтанке, туманом скрытый,
Бродишь ты, как голодный Васька,
Хоть и Котанхамон великий,
Здесь тебе не дворец твой царский...
Ты возвышенный и упрямый,
Только голод, увы, не тётка:
Вон, смотри, у какой-то дамы
В сумке явно торчит селёдка!
..И шагает царём Египта
В золочёном своём наряде
Вдоль по Невскому котик сытый.
Поводок... Но триумф во взгляде!
2. Маленький Сфинкс
Я – маленький Сфинкс, навстречу снегам
На тонкой цепочке за вами бреду – обернитесь, мадам, -
Изысканность форм, возвышенный слог…
Такого, как я, невозможно, мадам, не пустить на порог.
Но вязнет в снегу поток моих фраз,
Я даже цепочку придумал за тем, чтобы чувствовать Вас,
Давно без меня грустит пьедестал,
Мне лапы от соли разъело, мадам, - Сфинкс продрог и устал.
Прошу Вас, молю, принять меня в дом,
Мадам, сознаюсь, - я рожден Петербургским бездомным котом,
Теплом отплачу за кров и уют…
Мадам, обернитесь! Но рвётся цепочка, - меня здесь не ждут.
3. Василеостровские сфинксы
Блестят на свету, преломляя лучи,
Сосульки - холодные линзы.
Огромными кошками, не отличить, -
ВасилеострОвские сфинксы.
Возвышенный, очень торжественный вид
Хранят полузвери с улыбкой,
А "плоть их и кровь", минерал сиенит,
Не кажется хрупким и хлипким.
Они - украшение и сторожа,
Без них и Неву не представить,
Но как надоело веками лежать,
Пусть даже в почёте и славе.
Не так далеко постамент от земли,
Вот если бы спрыгнуть, и сходу
Они без капризов гулять бы пошли
С хозяйкой в любую погоду.
В жару ли, в метели, по набережной
Ходить, развлекая беседой.
А эти карманные кошки - смешно,
Ещё и корми дармоедов...
4. Блоковский размер
У Авдотьи Павловны нрав возвышенный.
Вся она в манерах старорежимна.
Ум её кудряв, аки влас подмышечный,
а мечта летуча, словно снежинка!
Никогда не певала Павловна "Yesterday",
Никогда не едала Авдотья "Snickers",
Ей эпохою Блока дышать естественно,
вдоль каналов немых выгуливать сфинкса.
Не для ней настроений чересполосица!
Даже если в ладони рожок пломбирный,
Незнакомка Авдотья рыжеволосая
пребывает всегда в печали надмирной.
А когда девице благовоспитанной
предлагает шпана разгонять печали,
сфинкс тогда восклицает грозно: "Да, скифы мы!",
на бегущих прочь сверкая очами!
И хотя в женихах по блоковской квоте я
размещён безнадежно в финале списка,
я б, пожалуй, женился бы на Авдотье,
да не знаю, где пару найти для сфинкса!
5. Маруська
Я сегодня всю ночь совершенно одна
И, читая возвышенный бред,
Все смотрю из-за штор, как роняет луна
На оградное кружево свет…
Свил гнездо на сутулом фонарном столбе
Снег липучий еще до темна.
…Ты, Маруська, конечно, сама по себе,
Но возьми погулять и меня.
Не одной же тебе стариною тряхнуть,
Съесть котлету, попить молока
И привычным маршрутом отправиться в путь,
Разминая пробежкой бока…
Не одной же тебе среди звезд и антенн
Прижиматься к смешному коту -
Он не любит кричать и устраивать сцен,
И встречает тебя за версту…
Что ты ластишься, глупая, песни поешь
И усами щекочешь лицо?
В вашем кошкином мире неведома ложь -
Твой котяра и здесь образцов.
Посидеть бы на крыше в обнимку с тобой,
Размышляя о разных вещах
Под гитару соседки, соседов гобой,
Позабыв о несваренных щах,
И о том, что сейчас, в этот самый момент,
Дорогой для меня человек
Наливает не мне изумрудный абсент
И целует одну из «коллег»…
Ветер льдинкой гремит в водосточной трубе
Среди ночи - эх, дать бы ремня!
Ты, Маруська, конечно, сама по себе,
Так иди же, гуляй без меня.
6. Петербургская весна
Каждый год на исходе простуженных дней
возвращается в Питер капризная дама –
конопатая вестница тёплых дождей
и речного тумана.
Словно солнечный демон возвышенных снов
грациозно лавирует царственным станом,
опьяняя растерянных сфинксов и львов
своим сладким дурманом.
Деликатно на миг затихает слегка
у изысканной вязи чугунной оправы,
не желая тревожить седые века,
да и надо ли, право?
То замрёт в ожиданьи чего-то, то вновь
соблазняет прохожих походкой вальяжной,
нарушая привычные ритмы часов
марафетом пейзажным.
Под гипнозом её мельтешит Петербург,
от юнца-сорванца до почтеннейшей леди.
Громоздятся, толкаясь, на плечи скульптур
воробьи-непоседы.
О красотке толкуют дома-господа,
и вздыхают асфальты в надежде согреться,
а Фонтанка в тулупе из серого льда
всё мечтает раздеться.
От роскошной красы сходит небо с ума,
обнимает свою чаровницу ветрами,
вслед ей брошенной женщиной смотрит зима,
проклиная снегами.
Холодна, своенравна и очень хитра,
но весны петербургской характер несносный
по душе обитателям града Петра,
что им прочие вёсны...
Обаянье её неподвластно уму,
в эту рыжую бестию с пасмурным сердцем
влюблены петербуржцы… за что, почему –
не понять иноверцам.
7. Чудачества.
Красный мост чугунными перилами
Представляет вязку макраме.
Вешний снег промокшими перинами
Возвращает «должное» зиме.
Чтоб весна рыжеволосой путницей
С лёгкостью могла войти в апрель.
А зима от лидерства – отступится,
Не бывают зимы без потерь.
Старый сфинкс, с лицом Аменхотеповым*,
В детство впал, дурачится с весной.
Грозный страж стал маленькой потехою:
Шаловливый, ласковый, ручной.
Он чуть-чуть по городу побегает,
Разогреет древний сиенит**,
Погремит тяжёлыми доспехами
И назад к Неве посеменит.
Снова станет каменным, возвышенным –
Непреклонный чужеземный страж…
А весна, движеньями неслышными,
Разукрасит мир унылый наш.
Деревцам плеснёт с размахом зелени,
Небесам добавит синевы,
Людям – разноцветного везения…
И – растает в отблесках Невы.
*, ** - Сфинксы на Университетской набережной Санкт-Петербурга высечены из сиенита, их головы являются портретными изображениями фараона Аменхотепа III. Именно такой сфинкс изображён на картине Владимира Румянцева.
8. На мосту
Снег "на нет" снизошёл. Город чист и возвышен,
Отражается лик его в полной реке.
И на Прачечный мост, по-кошачьи неслышно,
Заманил жёлтый сфинкс на смешном поводке.
На перилах резвится весёлая стайка
(Невесть как появившихся) синих дроздов...
И о чём-то мечтает чудна'я хозяйка,
Разводя облака над ожившим мостом.
Может быть, возрождает из пыльного пепла
Душу-Феникс, постигшую тягостный плен.
Солнце тоже (бывает): не греет, а слепит,
Распластавшись на небе, как будто на дне...
Набегает волна на гранитные плиты.
Улететь бы...(Кого ж на распутье спасать?)
Оглянись и увидишь, как сумрачный Питер
В золочёные шпили вобрал небеса!
9. Прогулка со сфинксом.
Мы со Сфинксом вдоль Фонтанки погулять совсем не прочь,
Нам не спится - спозаранку провожать выходим ночь.
…Кружевной ажур решетки обрамляет речки лед,
Снег на сонный город кротко хлопья свежие кладет.
Вдруг внезапно Чижик-Пыжик смело к Сфинксу подлетел,
На корону сел - бесстыжий, громко чивкнул! Вот пострел!
Скоро стихнет после бала Шереметьевский дворец,
Гости движутся устало. Ждут кареты у крылец.
Что-то мимо прошумело в клубах светлой паранджи -
Может, призрак Дамы Белой? Сфинкс щетинится, дрожит.
Инженерный замок рядом – Павел Первый у ворот.
От его смурного взгляда улизнем за поворот.
На АнИчков мост промчались кони – снег из-под копыт!
Замерев на пьедестале, обрели привычный вид.
Бронзовеет вид искусства – наслаждаюсь не дыша,
И возвышенные чувства ощущает вдруг душа.
Город будит звон трамваев, мы прошли еще версту -
Сфинкс сородичам кивает на Египетском мосту.
Видно, он задумал шалость, мне подмигивает он.
И вот тут я просыпаюсь!
Ах! Какой же дивный сон!
*Описываются достопримечательности Питера вдоль реки Фонтанки: Чижик-пыжик – крошечный памятник. Шереметьевский дворец. Бронзовые кони Клодта стоят на АнИчковом мосту. На Египетском мосту находятся четыре сфинкса. Призрак Белой Дамы, говорят, иногда появляется в АнИчковом дворце. Император Павел I – его призрак является в Инженерном замке, где он был убит.
10. Книжное
Когда мелькнет средь туч проплешина
В дождливом городе неласковом,
Выгуливает сфинкса женщина,
Та, что живет одними сказками.
Она гуляет вдоль по Невскому
И сочиняет вслух истории,
А мы с тобой за занавесками,
Мы на нейтральной территории.
Послушно сфинкс бредет собачкою,
Уже покрылось небо звездами…
Мы наблюдаем за чудачкою,
Хотя мы сами ею созданы.
В одной из книг живем по правилам
Чужой писательской грамматики,
По целой жизни щедро дали нам,
Мы – сочиненные романтики.
Там от любви сносило крыши нам,
Мы жили в счастье и доверии…
И говорили о возвышенном,
Хотя не очень в сказки верили…
И жить еще полжизни с хвостиком
Рукой писательской обещано…
Мы связаны строкой, как мостиком,
И созданы обычной женщиной.
11. Сфинкс.
Позабыв о недавней забаве - веселой матрешке,
Повелительным жестом направив её под кровать,
Избалованный ласками кот и разбойник - Тимошка
Вертикалью зрачков мониторил зеркальную гладь.
Коготками бойцовыми, пробуя суть зазеркалья,
На холодной поверхности вывел рисунок часов,
И стекло "растеклось", неохотно впуская каналью,
И меня заодно в галерею забытых веков.
Перед нами мелькали картины старинного быта,
Остановкой в пути - на восточный манер городок.
Где служили жильём уходящие в высь пирамиды,
И ступни окунались в сухой золотистый песок.
Мне припомнились ветхий папирус и вязь манускрипта,
От чудесных видений по коже бежал холодок,
С котофеем вдвоем любовались мы древним Египтом,
Где причудливость моды будила возвышенный слог.
Безымянными нотами плыл аромат благовоний,
Сочетание масел питало живой интерес...
Утомленная я поспешила назад - к рубикону.
Огляделась вокруг, а мой спутник бесследно исчез.
Отогнать от себя вереницу отчаянных мыслей
Помогло провидение или же чей-то сюрприз:
Заменив Тимофея, в его поводке появился
Молодой и красивый оживший египетский сфинкс.
12. Дивный вечер
Пишу к Вам, не надеясь на ответ.
Знакомы были мы всего неделю,
Конечно, Вы меня забыть успели
В блестящем вихре промелькнувших лет.
Я помню: вечер, тихо падал снег,
Стояли Вы одна у парапета,
И молча кот, как сфинкс, взирал на это,
Готовый тайну уберечь навек.
Вверх поднимаясь, сигаретный дым
Окутывал лицо вуалью тонкой.
Хотелось пожалеть Вас как ребёнка,
Хотя я знал, что в мыслях Вы с другим.
Неву сковал прозрачный панцирь льда,
Искали что-то взглядом Вы с тревогой,
Ваш облик был возвышенный и строгий.
Я не решился подойти тогда.
Теперь, когда я думаю о Вас,
То в грёзах снова этот дивный вечер,
Пушистый снег, обнявший Ваши плечи,
И странный кот, с Вас не сводящий глаз.
13. ***
Это бывает раз в год, непременно в апреле:
Город в дождях и снегах на неделю утонет -
Время весенних распутиц и зимних похмелий,
Серого неба, назойливых мокрых циклонов.
Людям покажется: к ним возвращаются зимы.
Где-то весна, заблудившись, заплачет в сторонке.
Станет тоска по теплу и цветам нестерпима,
Плечи и душу придавит тяжёлой дублёнкой.
Из снегопада, тумана, ветров суматошных
Выйдет красивая Дива в зелёной накидке,
Вместе с диковинно-жёлтой загадочной кошкой
Будет гулять вдоль реки по заснеженным плиткам.
Яркая Дива на сером расплывчатом фоне
Солнце приманит, рассыпавши рыжие кудри.
Вербные шарики нежно погладит ладонью,
Щедро посыпав на них золотистую пудру.
Голос взлетит в поднебесье возвышенной песней,
Строчки о скорой весне принесёт нам сорока.
Дива тихонько растает – мираж бестелесный –
Зиму с собой уведёт до поры и до срока.
14. Весне навстречу
А весна не торопилась,
было холодно и мрачно;
ей рыдать бы что есть силы
и протяжно - по-собачьи.
Только не было собаки
в одиночестве кромешном -
от возвышенного брака
лишь блудливая усмешка.
Надо как-то встрепенуться -
каблучки, причёска, шляпа;
сигарета не по вкусу,
но поможет не заплакать,
позабыть навеки принца,
оказавшегося дрянью,
и украсть тихонько сфинкса
для прогулок; ранней ранью
побежать весне навстречу
сквозь дворцы и парапеты.
Кто сказал, что время лечит?
Лечат кошки и поэты.
15. ***
Наверное, в прошлом была ты кошкой,
Коты за тобой – на карниз.
Сегодня твой редингот* припорошен
Снежком, а на «привязи» - сфинкс…
Сидела ночами на парапете
При свете зеленой луны -
По Невке гуляешь: холодный ветер,
Но пламя течет вдоль спины.
Повадки остались, давно-кошачьи,
Ты вновь наостришь коготки,
Потом – на охоту, никак иначе,
Для дичи готовы силки:
Мужчина тобою бывал возвышен -
Мог стать бесподобен он,
Но кошка подвалы меняла, крыши,
В свободе есть свой резон.
Мурлыкала раньше и гнула спину,
Теперь - натянулась струна.
И мыслей канат и чувств паутина
Сигналят, что будешь одна.
Ты будешь одна, в метели, в закаты,
В дожди, в темноту и рассвет...
Дымком сигареты сшиты заплаты
Любовей, которых уж нет.
Твое одиночество наблюдая,
Метель обновит свой виток.
Ты кошка. Сама по себе гуляешь.
…а чей же в руке поводок?
*редингот - (истор.) длинный сюртук широкого покроя, изначально надевавшийся для верховой езды.
(соврем.) мужская или женская верхняя одежда прилегающая силуэта.
16. ***
Снег неслышно падает на Питер,
Повседневность умиротворяя.
А она выходит в свет без свиты.
Царственная. Стройная. Иная.
Отрешённо смотрит на каналы,
На дома, сомкнувшиеся в стены.
Сколько лет ей? Много или мало?
Кто она на этой мизансцене?
Уроженка северной столицы,
Стильная во всех своих повадках?
В грации охотящейся львицы
Кроются нездешние загадки.
Лишь одни возвышенные мысли
Прочитать возможно в лике томном.
У неё конечно девять жизней -
Ей давно вся суть вещей покорна.
Снег, мосты, каналы на картине.
И она - неведомая фея.
Сфинкс привстал, изящно выгнул спину
И, зевнув, отправился за нею.
17. Священный кот.
Туманный город скрыт завесой
Белёсой снежной пелены.
Дома - с картины неизвестной,
Но неизменно интересной -
Таинственно удалены.
По запорошенности улиц,
Мечтою устремляя взор,
Гуляет женщина, любуясь
Ажуром, ввитым зачастую
В решёток кованый узор...
На поводке - священный Бастет, *
Занявший в сердце вечный трон.
Кот - благородной бронзы масти.
Любовь к нему все чувства застит -
Бог Солнца, Мау-фараон. *
Весьма умён и элегантен,
Изящен, благороден, горд.
Уверен: лучше всех гарантий -
Не горностай державных мантий,
А скоробей, что метит лоб. *
Балтийский город - не Египет,
А снег колючий - не песок...
Но вывод, всё таки, логичен:
Коту - корону, царский скипетр -
Здесь пиетет его высок.
И львы - почти что сфинксы, в позе
Окаменевшие - кругом.
И братией кошачьей в бронзе -
Скульптуры, вылитые позже,
Украсили бульвары, дом...
Летят возвышенные мысли
Над Мойкою, покрытой льдом.
"Почти слова" в усах повисли...
Белеет инеем день - мглистый...
Кто?.. кем?.. по улицам ведом...
* Баст(ет) - египетское божество с головой кошки. Бог Солнца Ра тоже изображался в образе рыжего кота. Мау - священная кошка Египта с отметиной на лбу в виде скоробея (или буквы "М").
18. Печальная дама
Он ухаживал дерзко – настырно и смело,
Не жалел для посланий бумаги, чернил,
Пел романсы про город, засыпанный снегом,
И возвышенным слогом всегда говорил.
Подарил ей кота и надежду на счастье,
Обещал с неба звёзды, нескучную жизнь…
Но однажды исчез вместе с воинской частью -
Несомненно, гусар должен честно служить.
Было всё: крах иллюзий, внебрачное чадо,
Гнев отца и отказы другим женихам:
Опустевшее сердце просило пощады,
А любовь превратилась в бессмысленный хлам.
Год за годом летел, снег сменялся дождями,
Но зимою и летом, забыв о делах,
По проспекту гуляла печальная дама
И в любую погоду кого-то ждала…
19. КОШКИ
Над январскою Невою
Утра зимнего рассвет…
И кружится пеленою
Снег- предвестник новых бед…
Взор твой горестный и стылый
Спрятан в инее ресниц…
На триумф холодной силы
Серебром пустых глазниц
Безмятежно смотрит милый
Кото - сфинкс, кошачий принц…
Что ему твой взгляд печальный
От невыплаканных слёз?-
Не владея состраданьем,
Кот не примет боль всерьёз!
Дум возвышенных и светлых
Не родит кошачий мозг, -
Ваши чувства безответны…
Но мурлыканья гипноз
Странно действует,- конкретно
Расслабляет как наркоз…
Поводок – мираж, не боле!-
Неприемлем кошкам плен.
Девять жизней, все – на воле!
Богом кот благословлен
Быть жрецом в небесном храме.
Не понять старинных тайн:
Но и в ад проводниками
Служат кошки. Ад и рай…
Для ума одни загадки:
Тени Космоса в зрачке…
А манеры и повадки
Держат прочно на крючке,-
С давних пор людьми любимы
Симпатичные зверьки.
Видно, с кошками незримо
Люди душами близки.
20. Не совсем очевидное
Но - чёрт возьми! -
И не мечтал, похоже,
Котяра тот, что здесь изображён,
Что сквозь года -
Столетия! - быть может,
(И это всё - не шутка и не сон!)
В другие времена ворвётся он.
Пройдёт - с лицом,
Престранным от рожденья,
В мою, совсем не близкую, весну,
Не догадавшись,
Что художник - гений,
Что - сквозь свои палитры, светотени -
Сумел маэстро в вечность заглянуть.
А в этот слайд,
Возвышенно-прекрасный,
Вложить сумел такую нежность чувств,
Что - с полувзгляда! -
Всем, наверно, ясно:
Попал художник этот
(Не напрасно!)
В великую историю искусств...