***

Город сыплется алым заревом, заливая кварталы красками;
под неоновой грязной вывеской виновато витрины хмурятся;
грунтовые дороги стелются, и глядят будто бы с опаскою
на меня, как на чужеземную, исподлобья родные улицы.

Опечаленный дом изношенный прогоняет косыми ставнями,
мол, тебе здесь не место, милая, о тебе больше здесь не молятся.
Старый дуб шелестит встревоженно и устало скрипит суставами,
обречённо о жизни плачется, разбивая забор, околица.

«Уезжай!»– мне кричат отчаянно все дома, не мигая окнами,
«Уходи!» – и земля, и зарево, и витрины им вторят истово;
в этом городе славно плачется, потому что здесь воздух, сотканный
из обрывков любви и памяти, из больного, родного, близкого.

И вот так бы стоять на улице, истязая себя волнением,
обливаться слезами, морщиться и давиться табачным маревом…
Помнить только одно хорошее, забывая беду – везение.
У меня его нет пожизненно, как сюжета в плохом сценарии.