Хочешь наизнанку сказку? Ну что, давай.
Вокруг замка его на семь вёрст вообще не растёт трава,
только пальцы кустарника чешут выжженный почвы слой,
только ветер на восемь сторон поёт и поёт без слов.
Да и дело тут, в общем, не в травах и не в кустах.
Дело в том, что в замке – кромешная пустота,
дело в том, что комнаты только пыль и покой хранят,
ни шагов, ни улыбок не держат в резных тенях.
Он давно пережил Василис, Иванов и дураков,
а покой – далеко, да, до одури далеко.
И за годом год ползёт, и столетий не сосчитать
и в покоях как прежде: пыльно
и темнота.
Суть, опять же, не в зайце, не в утке, и не в яйце,
просто тётка-смерть сбивает опять прицел,
и не в том, что герои его победить не могут
(а изредка – не хотят), - просто линия жизни
тянется
до локтя.
Многоглавые змеи встречают его шипением -
животные, что с них взять?
Он спускается в подземелья, оглядываясь назад:
может, тень, наконец, стоит за левым его плечом?
может, скоро кончится сказочка-ни-о-чём?
может, распрощается с медленной тишиной?
снова станет мальчиком,
его отведут домой?
может быть, к финалу ползёт глава?
Он кошмарных тварей гладит по мордам, по головам
Семь голов змеиных дышат часто, соблюдая единый ритм.
А ему всё хочется
хоть с кем-то
поговорить.