Пожар к обеду отпылал.
В столовой терпко пахло газом.
И грустным, помутневшим глазом
На люстрах мне моргал хрусталь.
Горелым бархатом портьера
Скрывала наготу окна.
И в опустевшем интерьере,
Оставшись сиротой, одна,
Чернела рама гобелена.
Во мгле безмолвствовали стены.