Т.К.
Низложен тайный смысл креста
Разменом. И уронен в ноги.
В щепу разломан. И не та
Одежда смертника – не тога,
Не плащаница, а халат
И треники с мотнёй коленей.
Лишь жители седых палат –
Шестых – на вечном поселенье.
Пригодны - нищие – бедой
Висеть на крыльях перекладин,
Больные души на постой
Пожизненный взятЫ. Украден
Свет веры. Яйца и кулич –
Лишь атрибутика кошмара.
«Сегодня красим!» – бодрый клич,
А шелуха от лука шмарой,
Подменой крови шелестит
И пачкает бордовым пальцы.
Кулич посыпанный блестит
Глазурью белой, точно смальцем.
А этот визг про то, что крест,
«Мой!» - бытовые параллели.
Не кровь его, а стыдный жест
В дорожке пьяных слёз алеет.
Лоб и пупок нечистый перст,
Уже привычен, как отмашка,
И чрево (выпятил, как перс)
Соединит, и плеч мелкашку.
Гей, православные, сюда!
Идём в «церкву», мы что, не люди?
Для разговенья – глаз слюда –
Спит вера ветчиной на блюде.
Любовь под корень. Только пни.
Нашёлся бы…и пусть один он,
Что жертве не кричал «Распни!»
Судьбы и духа господином.
Нет, я не выбираю крест.
Ищу, когда махнут оттуда,
Осины зябкий ствол окрест.
Вдруг я понадоблюсь в Иуду…