Придёт ли мор, чума, прощенье принесут
Ни люди, ни года, ни даже Божий суд,
А обнулят ошибки и падения
Застрявшие в веках стихотворения.
Пригоршня букв, и горстка запятых
Небрежно брошены на белизну листа
Врастают в сердца тайные места
И через сотню лет вдруг бьют под дых…
Как жернова, перетиралась речь.
И только в строчках мог себя сберечь
Язык. Держалась им сыра земля,
Когда и жить, казалось бы, нельзя.
Речь растворяла кровь, и мякли тромбы в ней.
Сплетались языки. И сердца уголёк
На топливе стихов был ярче всех огней.
И смертный капюшон туманен и далёк.