Двадцатый век придумал нам
Решенье сотенной проблемы,
На сердце выбив нам эмблемой,
Ударив лапой по устам.
Он увидал, что мы не можем
Которое свое столетье,
Пристроиться на смерти ложе,
У вечности мы – междуметье.
Изобретая эликсиры,
Доя умы отчизны,
Мы научения рапиры
Напрасно мажем в жизни.
И вот тогда медвежьей сутью
Двадцатый век пришел на помощь,
Обдав мозги кипящей мутью
Греховных душ как вялый овощь.
Он понял страстное желанье
Не жить, грудину раскрывая,
А всю судьбу отдать в закланье,
Заводов створки открывая.
Смекнул двадцатый, что задача -
Красиво, сочно умереть,
Мир как накрашенная кляча
Был с ним согласен бренно тлеть:
«Кури большие сигареты,
Сигары толстые кусай,
Но в жизнь, как Золушки карету,
Душой табачной не влезай.
Коли себе большой наркотик,
Вгони в подкорку вещества,
И будешь словно идиотик,
Искать опасные места.
Носи синтетику и стыд,
Тебя укроет липкий срам,
И похоть стопкою обид
Загонит совесть в злой чулан.
Не ешь, а жри и пожирай,
Подделки мяса и земное,
Умри, но так и не узнай,
Чем люди сытятся за морем.
Читай с экрана, не с листа,
Через экран корми детей,
Целуй экран хоть кликом ста,
Но рядом стоя не красней.
Купай всю боль в реке спиртов,
И стойки барные портов
Аркань, ни на секунду позабыв
Свой лунный трепетный отлив».
И вот столетие прошло,
И двадцать первый на дворе,
Желанье мертвым быть ушло,
Желанье мертвым жить пришло.