Нет цельности, натура широка.
Грехи, как искры, жгут мои бока.
Чем дальше в лес, тем партизан прозрачней,
тем он грешит глупей и неудачней.
В нём даун созревает, имбецил,
чтоб напустить в могилу сна бацилл.
Чтоб и душа уже не разобрала –
куда она и для чего попала.
Кругом иллюзий столько, что обман
уже тот свет пленил, как Чингиз-Хан.
А если честно, городок пустяшный,
работа чтобы выжить как-нибудь,
и возраст на пороге самый страшный,
а сердце ночью прыгает на грудь.