Мой левый бок привычно ныл,
что без ребра нам жить негоже,
а в небе плоский шар луны
высокомерно корчил рожу:
мол - что, романтик, прогорел?
Не рвёшься в бой? Не прёшься в гору?
Сидишь кротом в своей норе -
и даже стих не лезет в горло.
И я рычал - паскуда, сгинь! -
дырявым шлёпанцем прошаркав
в чулан, где сохла от тоски
давно ненужная байдарка.
...Возьму весло, прищурю глаз
и от души луну огрею
за то, что нагло мне врала
истошной соловьиной трелью,
за то, что от любви ослеп,
оглох и оскорбел главою,
что всё ищу остывший след,
на лунный свет ночами воя...
Протяжный звук тревожил псов,
летел за Кронверкским каналом -
там волк со мною в унисон
кричал луне, что жизнь пропала.