Апрель держал великий пост.
Укрывши плечи облаками,
таскался хмурыми деньками
к бедняге-марту на погост.
Потом на паперти в молчанье
сидел притихший и печальный.
Но как ни тщись и не молчи,
а пост – к концу. И куличи
несёт народ под птичьи трели.
Весенний ветер рвётся с круч,
и не узнать теперь апреля:
расшторив хляби хмурых туч,
рисует солнце акварелью!
О, сколько сразу синевы!
Вмиг купола Покровской церкви
закон скудельный опровергли,
сливаясь с небом. Головы
не вскинуть ввысь – глазам растрата –
горят кресты чистейшим златом!
А на столах в платках лежат
рядки куриных «фабержат»
среди творожных пасок, мяса,
бо повелось так испокон…
Сосед же мой прошедшим разом
святил украдкой самогон
да протрезвел насилу к Спасу!
Смотри, поймав воды святой
живую каплю лёгким телом,
вдруг к небу бабочка взлетела.
И вслед за нею, чередой
душа туда рвануться хочет,
где купол синью мироточит.
Я снова – знай, мой добрый град –
с тобой христосоваться рад!
Пойду сегодня крестным ходом
и с жаждой верного пути
к истоку внутренней свободы,
лелея мысль, что впереди
забрезжат горние высоты.
В реальной жизни, а не в пьесе,
услышу я: «Христос воскресе!»