Не я ли, Господи? Скажи мне, что не я...
До, кровью осквернённого, рассвета,
Ты трижды отречёшься от меня,
Страх в сердце заглушИт мольбу завета,
И слезы не отмолят драму дня...
Плевок в лицо вмиг обратится в пасть,
Разверзшуюся точно под ногами,
Навечно покарав земную власть,
Поправшую молитву в Гефсимане.
Цена Господней крОви на устах,
ИскУплен сей предел земного блуда,
А сребреник беды звучит в веках,
Как символ порицания Иуды.
Кующий гвоздь, ты запятнаешь честь,
Твой плод трудов отравит храм Господний,
И сладкой речью, сдобренная весть,
Вовеки не загладит грех фривольный.
Все помыслы освистаны толпой,
Неверием помечен путь деяний,
Ниспослан свыше чудом - стать звездой,
Ведущей по ступеням испытаний.
Ты, падая под тяжестью креста,
Мольбой своей отсрочил катастрофу,
Насмешливо глумилась слепота -
Конвой страданий Сына на Голгофу.
Коварство и предательская лесть
Клеймо на сердце выжгут; миг страданий:
С ним вечность отречёт от жизни смерть,
И будет обескровлен лик попраний.
Жестокие шипы вонзались в кровь
И рвали на куски святую душу,
Пытаясь растоптать Отца любовь,
Но стон, единства с верой, не разрушил.
Ничтожна смерть для духа во плотИ,
Здесь жизнь не исчисляется годами,
Наказ небес воистину нести -
Прописан на скрижали временами.
Потребно символ веры напитать
Любовью - наивысшею святыней,
И скорбно на преграды не роптать,
Смиреньем насыщать свой дух поныне...
Мой крик пронзает чрево пустоты,
Вдруг слышу шепот нежный и сердечный,
Твой чистый облик в лоне высоты
Заботливо встречает жизнью вечной.
Прости за час страданий на кресте,
Прости за чёрствость душ и безучастье,
Дай право быть причастным к чистоте,
Сними запрет на истинное счастье.
Ответ мне дай на мучащий вопрос,
Чтоб вскрыть все грани сущной красоты,
Скажи мне, Господи, не я ли?
Промолвил тихо Равви: "Нет, не ты".