***

в меня не верят,
конец общения характерен,
но, признаюсь честно,
чтобы я не показал тебе из всех моих ликов,
не отошла б ты от неверящих рыков.

я не знаю самого себя,
я не знаю своего лица,
мое имя лживо и стерто,
я вышел из ненависти и аборта,
собран из осколков своей матери и своего убийцы,
из бензиновой лужи и того, чего стоит стыдится,
из металлических поцелуев лучшего друга,
из пустоты на балконе и мертвого звука,
я, как пост-травматическая константа,
выткан из чужой боли
в зеркале моего умершего брата,
подобно ему, так же будущий алкоголик.

я не знаю, кто я и что я,
но разве ты поймешь это?

но разве ты поймешь это,
когда все четко и под контролем,
когда у тебя есть зеленых доля,
имя свое и места, где можно спокойно обедать,
а в ноздрях под загонку мета?

поймешь ли ты это,
когда песенка любовно спета?

ох, мое сердце не разбито,
оно грязно и тошнотворно,
я изнываюсь и смеюсь над чернеющим инвалидом,
ох,деточка, ты не разбила мои надежды.
не забит, не покорежен
ведь я давно безнадежен.
лучше спой надо мной панихиды,

деточка, я всю жизнь шептал в ледяные раны:
себя продам первее всякой гниды.

что имеет человеческая ценность,
когда закономерность
в одном:
хочу насладится твоим лицом?

но разве ты поверишь,
когда напомаженной пахнешь на двадцать кусков,
а твой парень играет рок среди питерских кабачков,
когда пьешь дорогую алкашку с позой продажной модели,
обнимая черного кота,
разве поверишь?

нет, никакого зла.

я устал, что год твоих театральных потугов
во французские пьесы, травяная наука
под пылью и джином
закончились осадочно и картинно,
как в той наколеночной "мэри и звери":
дай мне свой номерок или я не верю тебе,
не верю тебе,
не верю.

ты не будешь удовлетворена
и не останешься мне верна:

я не верю в самого себя.