Я помню: мы совсем детьми
Бежали прочь от пристальных очей.
Я помню угол безнадежной тьмы
С тобою был куда ясней.
Я помню робкие слова наедине,
Случайные касанья рук,
Сверчка в неловкой тишине,
Над головой скрипящий сук,
Дни невесомых обещаний,
Всеобщее спокойствие вокруг,
Приветствий миг и миг прощаний,
До пяток сердца доходящий стук.
Я помню на щеке кристальную слезу,
Ладонь к груди – узду волненья,
В осеннем небе мирную грозу,
Как пальцы ног поджаты от смущенья.
Я помню в дождик босиком
В противном для людей движеньи,
Мы медленно шагали теплым днем,
Единые... друг другу звенья.
Я помню наглую ретивость,
Неистовость и жаркое томленье,
Конверта, ящика строптивость,
Машин, трамваев, поездов веленье.
Теперь не помню я, но знаю расстоянье,
Почтовых писем тугую волокиту,
Момент желанья…и нежеланье расставанья…
И, наконец, секунд железную ту биту.
Теперь я знаю: дрожание руки,
Вновь темные по комнате углы,
Пустые стены из густой муки
И тишины холодные узлы.
Теперь я знаю: все короче строки,
И скоро изживет себя свеча,
Все больше между писем сроки,
Все громче кран, водой журча.
Уже не помню я:
Ни запаха ни цвет волос,
Ни теплоту твоих ладоней,
Ни кристальных счастья слез…
Но знаю я припадок лишь агоний.
Машин, людей, природы слитый звук,
Лампады свет неимоверно тусклый,
Сломавшийся над головою сук, –
Все, от чего мой сердца сводит мускул.
Зубную щетку знаю, мыло, тротуар,
Шнурки, ботинки, коврик, наручные часы,
Лапшу, компьютер, вечер, самовар,
Да грязную подошву от утренней росы.
Я знаю путь свой на работу
И переход через железную дорогу,
Сигнальные огни – трамваев квоту…
И расписание автобуса немного.
Я даже знал любовь!..
Но я ее не помнил.
Я закрывал глаза и кри'вил свою бровь,
И клал себе на душу
камень неподъемный,
Топив чужую в сердце кровь.
Ведь истина одна: как завещал Есенин –
Любовь не может быть вторична,
Что после первых чувств – все тени,
То никогда не станет герметичным...
Я, может быть, в весенний день однажды
Пересеку железную дорогу
и увижу
Ту, кто породила тени. Словно комом жажды
в главе картины,
а дыханье ближе.
Мы разойдемся по разные пути.
Остановился. Обернулся. Жду:
Раз поезд – на станцию, к пяти;
Второй. Ступни как будто бы на льду.
Прошел! Вот мирозданья миг!
Но лишь кленовый лист, газета,
И снова шум машин меня настиг,
Ударил дым прохожей сигареты.
Я безнадежно ухмыльнулся.
Шлагбаум вверх. Машина легковая.
Я в сторону слегка качнулся…
Я ничего не помню – только знаю.