Разорвали напополам русского человека. Не было такого момента в истории когда его не рвали бы.
В какой-то момент появлялся безвестный шептун который подсаживался к русским людям на краешек лавочки, непрестанно извинялся что вмешивается в разговор, оповещал что у него душа болит глядя на то как русские люди находятся в неведении о реальном положении вещей, и приложив руку к груди говорил, что считает своим долгом сообщить русским людям о том, что они рабы и очень плохо живут.
Русские смущались, благодарили и отнекивались, но безымянные благодетели не унимались и ходили по пятам за русским человеком надоедая ему нескончаемым монологом о том как русский мог бы жить если бы не кто-то там.
Безликий шептун с полуулыбкой на лице и загадочным выражением лица в подробностях сообщал русскому человеку как нужно поступать, чтобы обладать всем тем, что сейчас ему словно на ярмарке будет нахваливать его покорный слуга и благодетель не требующий за свои услуги абсолютно никакой награды. Русские стеснялись, жались по углам, с непривычки краснели, и бурчали "да ладно вам, не баре мы, к чему все эти церемонии?" , но их с жаром переубеждали, что, дескать, "да-да, нет-нет, вы самые что ни на есть баре, просто не знали об этом". Русским становилось приятно от такого обращения к ним, хотя, все это немного как-то не по-божески, что ли, но плохого ни в словах шептунов, ни в том, что на секундочку русскому человеку предложили мысленно побыть в роли барина он не видел. "Ведь это всего лишь игра",– так думал неизбалованный вниманием к своей персоне русский. "Конечно, ведь нет ничего плохого в чем-либо если ты за всё хорошее;" – подначивали русского его новые знакомые.
Потом русского вытаскивали за рукав на середину комнаты наглые и юркие людишки , и ,приглашая делать как они, начинали выкидывать коленца ногами и размахивать руками. Когда русские чуть осмелев уже стали размахивать руками сами, а не повторять движения, эти людишки тотчас исчезали из толпы, и пропадали неизвестно куда, словно их и не было никогда, и никто не подсаживался к русским с извинениями о беспокойстве и прерывании их степенной беседы о всякой мужицкой всякости с целью сообщить мужику невероятные факты касающиеся его лично и жизненно, по уверениям нового собеседника, ему необходимые.
Кому-то из русских покажется все это странным, и немного покрутив в руках заботливо всунутый ему кем-то топор отбросит его убоявшись неизъяснимого чувства тревоги, а кто и Бога, но многие пойдя наперекор генетической памяти в которой Бог и неизъяснимая тревога являются частью национального самосознания станут подбрасывать топор и залихватски, словно демонстрируя свою удаль, с оттягом, метать его в заранее обозначенную цель. Правда, кем именно обозначенную не совсем ясно , а почему в эту цель нужно с разудалыми матюками вонзать именно топор, а не забивать гвозди или поглядывая на проект здания мастерком выкладывать раствор и кирпич за кирпичом , новые друзья предпочитали не говорить.
Миллионы русских людей принимались резать друг друга, жечь и громить всё что под руку попадется.Не раз и не два история страны могла окончиться в некоторой временной точке, но каким-то чудом этого не произошло. Потом русские мирились, ставили памятники , а при встрече старались не смотреть друг другу в глаза и старательно обходили в разговоре события прошлого чтобы не ворошить будущее. Никто и ничего никогда не забывал, и нет такой цели забыть , но зато у людишек без роду и племени есть такая цель. Очень нужно чтобы русские забыли всё , что было пережито ими в прошлом. Если русские это не забудут, то многие обходительные и улыбчивые люди желающие русским исключительно добра, бескорыстно желающие помочь им в решении проблем станут никому не нужны. Так и живем: "не, ну а чо?"– кричал Емелька Пугачёв, "мы не рабы, рабы не мы"– флешмобом в Зимнем дворце отметились люди с красными бантами на груди, "как будто в этом есть что-то плохое" – говорили бояре про Гришку Отрепьева.Достойный уровень жизни декларируется для всех – ничего нового не изобретено, но русскому об этом не нужно знать, а также ему совершенно ни к чему задаваться вопросом "за счёт чего или кого абсолютно все будут жить так как им того хочется?". Ведь если он задать такой вопрос, то придет понимание, что метание топора в указанную кем-то цель это борьба за ту же самую достойную жизнь, но уже не для всех.