О нем говорили: «из стали спина его сделана»,
«такой и в аду прикурит от пасти демона».
Удача ходила за ним по пятам, и где она?
Осталась статистика вывихов, шрамов, трещин.
Такой без Вергилия мог бы пройти нетронутым
все девять кругов, чтоб потом, на четыре комнаты
порезать пространство, и черти на тихом омуте,
тайком говорили бы: «парень-то, вправду, вещий».
Он знал, для писателя деньги всегда губительны.
Дружил с проститутками, пил алкоголь сомнительный.
И в письмах Эйнштейну кричал: «не всё относительно»!
Однажды он десять лет за неделю прожил.
Трехмерные грозы, вплетая в густую бороду,
раскатами прозы гремел он над спящим городом.
Такой бы и старость встретил мятежным Колфилдом,
когда б не она, но об этом немного позже.
Он верил, Париж на холстах оживет пейзажами,
Нередко последние деньги на скачках просаживал.
Мог на спор огромного лобстера скушать заживо.
В эпоху пустых карманов он был свободен.
Почувствовать вкус свободы, много надо ли?
Чтоб пара журналов рассказы твои печатали…
Достанет Пикассо бутылку вина початую,
И можно под фразой - «ты жив», написать – «да вроде».
Еще до знакомства с ней, пережив измену,
он знал свою жизнь наперед, как пожарный смену.
Как знает хороший врач, где проходят вены.
Теперь ее имя в ушах колокольным звоном.
Она появилась голая, « так спасаются
От зноя» сказала, - «но вас это не касается».
На самый простой вопрос, «как зовут, красавица?»,
Ответила: «Слава, родная сестра Маммоны»
«Ну надо же, Слава! Так значит, мечты сбываются?
Такие, как я, не дождавшись тебя, спиваются.
Ты любишь мои рассказы? ….. а я вот бывает сам...
Плохая примета, соседские псы завыли».
Заткнулись сверчки.
Полнолуние.
Ветер стих.
«Прохладно становится, мог бы и в дом впустить…»
«Ты станешь богатым, но будешь мечтать о бедности,
потом ты застре…»
«Что?»
«Да так… ничего… забыли».
А.К. 2014