Вставай, огромная страна,
вникай в детали:
прославит наши имена
диктант Тотальный!
Я в бой за русский наш язык
сегодня призван,
что ждет меня, о Даль, скажи –
Олимп иль тризна?
И хоть сегодня я один,
как в поле воин,
я сам себе здесь господин,
и доброволец.
Трубит труба! Гип-гип ура!
Отдать швартовы!
Нас всех – десятка полтора
дивизий слова.
На всех шести материках
без виз вторженье,
и слово лишь у нас в руках, –
вести сраженье.
Здесь – как во вражеском тылу:
не жди подмоги.
Добро пожаловать к столу!
Присядь с дороги…
Онлайн-диктовка. "Есть контакт!"
Не хмурьте брови:
читает нынче нам диктант
сам Юзефович.
В экран взираю взглядом злым,
ругаюсь, грешен:
"диктатор" – надо же, ярлык
какой навешан!
В подсумке головы – слова,
прикинуть шансы…
Ну что же, гордый внук славян,
вперед, сражайся!
Вот в оборот меня берет,
швырнув перчатку,
деепричастный оборот.
…Или причастный?
С такою выучкой – каюк,
как в омут тянет…
На Божий свет я достаю
огрызки знаний.
Соображает голова:
москаль, не прыгал! –
мне столько лет служил словарь
настольной книгой!
Зря, что ль, лежит который год,
до букв знакомо,
мое "евангелие" от
Ф. Ушакова?
Победы жаждешь пирога?
Смотри же в оба!
Здесь важно вычленить врага
и обособить.
В сраженье этом – не игре –
победу прочат
кавычек дробь, штыки-тире,
кинжалы точек.
(Диктант намек еще прислал,
что не для черни
те яства с царского стола –
коньяк и стерлядь).
Прости мне, Господи, наив,
мои промашки,
ведь здесь в противниках моих –
не первоклашки.
Здесь вставят запросто фитиль,
тут не девичник.
Кто я – перед лицом светил? –
приготовишка…
Против меня такой синклит –
пиши и бойся:
настолько каждый знаменит –
из мэтров войско!
Вершин возносится гряда
по всей планете:
Буслаев, Шахматов и Даль,
и те,
а эти…
Я с ними азбуки вкусил,
их чтят в народе:
апостолы всея Руси –
Кирилл, Мефодий.
А этого вела стезя –
спасти, вознесть нас,
вот, летописец-партизан –
святой наш Нестор.
Мне могут сделать укорот –
потреплют нервы:
Былинский, Бархударов, Грот,
Шапиро, Щерба…
Я с ними шапочно знаком,
ударят "Градом"
Крючков, Востоков, Ушаков
и Виноградов…
А с этими – не просто так –
знаком со школы:
начальник штаба – Розенталь,
и Даль – главкомом.
Им всем достанется, ужо,
хоть злость не красит,
но я сейчас вооружен
и – ух! – опасен!
Ох, мы им всем бока намнем,
хотя – с любовью,
так, что останется за мной
здесь поле боя!
Наводят "что" и "как" мосты,
в кафе, в лицее,
и вот гранаты запятых
накрыли цели!
Недавно внес пиндосский цех –
с башкой не дружат? –
и слово русское и смех
в разряд оружья.
Боишься русских, бандерьё?
Сиди и пукай*!
Знать, слово русское мое
весомей "Бука"!
Хотя корежит фашистню
от "русской мовы",
но треплют сотни раз на дню
"москалье" слово.
Но наше СЛОВО – "спробуй, знищ",
корячьтесь крепче!
Да, как без воздуха они
без русской речи.
Гниет бандеровский режим,
отвергнув русский.
Ну что ж тогда, укроп, дрожи,
и празднуй труса!
Прием Украйны болевой –
тьфу! – нашим бОшкам,
нас "побеждать" Наполеон
числом шел большим…
Хоть раздается злобный шип,
а делать неча:
не может в Киеве фашист
без русской речи!
Нам, вообще-то, не указ
врагов укусы:
на всех шести материках
десант наш русский!
Рискую нынче я собой,
ведь в тексте – мины,
и мой диктант – он тот же бой,
но только мирный.
(Потом откроется – когда
подсчет шел ранам:
я пропустил один удар
в том тексте бранном)…
Меня в ребро толкает бес
вотще и всуе,
мечусь с тире наперевес:
куда бы всунуть?
Всего не скажет автор мне,
достав платочек…
И текст сечет моя шрапнель
из многоточий.
И обвинят потом меня,
что мне неймется,
что многоточье применял,
как всплеск эмоций.
Тут далеко ли до беды,
смотрите в оба!
Кругом растяжки запятых
и мины скобок.
Здесь буквы всякие важны,
и – прочь отмазки:
в диктанте – да без прописных? –
как в бой без каски!
С отвычки затекла рука,
коль слов – под тыщу!
Но дарит красная строка
мне передышку.
Мне помогают, как мезим,
решать вопросы
и Пушкин наш, и Карамзин,
и Ломоносов!
Мы не склонИмся нынче ниц,
"сдаюсь…" – не ждите,
ведь с нами нынче Леонид –
наш вдохновитель.
Как символично: Леонид!
Дай, Бог, нам пыла!
Наш бой – он битве той сродни
при Фермопилах.
Тысячелетья – не года –
прошли с той сечи,
и нас не триста, как тогда,–
нас двести тысяч.
И дружелюбно на меня
глядят с экрана
Кронгауз, Шанский, Зализняк
и Поливанов…
Зря сердцу я, дурак, не внял,
какой я глупый!
Ведь вы же были для меня
поддержки группой!
Вы всем, что создал наш народ,
делились щедро,
от слов, союзов и до строк, –
Пешковский, Щерба...
Кто пестовал родную речь
точил и правил,
и подгонял ее, сиречь,
под рамки правил.
Я о пощаде не молил
вступая в сшибку.
Они ж союзники мои!
Как я ошибся!
А как трудился Розенталь,
крепил основы,
чтоб нанизать я мог янтарь
и жемчуг слова?
Чтоб наций прекратить раскол,
зовущий к свету
диктант – как наш "Бессмертный полк" –
прошел планетой.
Что, русофобы? От винта!
Коль спросит пресса,
Тотальный, я скажу, диктант –
он стоит мессы!
Сквозь треволнений марафон:
высоким штилем
скажу – последнею строфой:
"МЫ - победили!"
---------------------------------
* — "... по этому поводу есть прекраснейший рассказ у Лидии Корнеевны Чуковской. Она вспоминает, о том, что они как-то сидели втроем: Анна Андреевна Ахматова, Лидия Корнеевна и пьяненькая Ольга Берггольц. И Ольга Берггольц начала очень активно выражаться. Лидия Корнеевна стала ее останавливать.
Тогда Анна Андреевна т а к положила руку и сказала:
– Ну что вы, Лидочка, пускай говорит – мы же в конце концов филологи.
Вот, значит, я прошу всех к этим выражениям относиться как к выражениям филологии". - А.Галич
totaldict.ru
#как_я_писал_тд