А путь опять лежит посередине…
В испуге изогнулся горизонт.
Пока глаза меняю на пустыни
И Моцарта на праздничный трезвон. —
Давай копье, уже не спят богини.
Зазубренное лезвие ножа, —
Не разойтись, когда беда навстречу.
Зачем я принял облик человечий
С душой колючей старого ежа?
Впустили утром, убежал под вечер.
Самшитовое гладкое древко,
Трехгранный профиль кованого жала.
С бессмертными сражаться нелегко.
Но даже Смерть от ужаса визжала,
Когда я первым наносил укол.
Взволнованно земной вращался шар,
И требовала матушка отчета
За все мои привычки и полеты,
За злой накал диковинной работы,
Но я уже вопрос любви решал.