Я оступилась лишь одной ногой,
Но этого, должно быть, мне хватило.
Пейзаж прекрасно-летний луговой
Расплылся, и сознание помутило.
Тонула долго, думала, что мне
Лишь вести донести во что бы то ни стало
Необходимо быстро старшине,
Иначе сослуживицы пропали.
Меня послал за сумкой старшина.
Откуда ведать мне, что немец будет
С дурацким острым лезвием в руках
Дорогу преграждать, и Бог его осудит.
Я испугалась за подругу и потом
Лишь нервы сдали в нужное мгновение.
Не захотела как трусиха вновь искать укров,
И пуля обрела со мною притяжение.
Я ненавижу немцев больше всех.
Убили мужа, сын мой сиротой остался.
И не услышать больше звонкий детский смех,
Ведь с матерью сегодня тоже суждено расстаться.
Смертельное ранение мое
Позволило всего двоих забрать с собою.
Как хорошо, когда при мне ружье,
Сыночек, знай, всегда буду с тобою.
Остался я один. Похоронил девчат.
А немцев было пятеро, ну что же,
Безумен я, мне нет пути назад.
Свяжу их всех, оставлю на смертельном ложе.
Прошло немало лет, седой старик сидит.
На лавке ветхой, детство вспоминая.
Ему пока что память не претит,
Как мать ему отца нашла, в агонии сгорая.