У меня в ладони степная роща,
ижевский дом и трава.
С этим всем выхожу на Дворцовую площадь
и руку кладу в карман.
Оттуда направо по Невскому
надо немало пройти,
затем на Достоевскую,
там идти прекратить.
Там рощу и степь из ладони
в холодную стену вложу,
вдохну, задрожу.
И в сыром, воздушном городе
у стены рукава буду мять, стоять.
Если есть...А есть, есть точно,
но а если всё-таки нет...
Надо сердце укрыть стеною
и стоять, и летать, и дрожать.
И впускать дождь-туман прямо в душу,
представлять, как под домом лежишь.
И не пьяный, а тихий и мудрый,
обнимающий степь, Петербург и себя.