мне приснился город, в котором никогда не росли цветы. камень, бетон и слякоть, полые отображения посеревшей травы, в этом городе шел вечный ливень, топящий людей, похожих на марионеток, в гулком капельном небосводе.
они не умели видеть, чувства у них отобрали, присвоив словно беглое злато. прототипы, жалкие тени, скользили вдоль пестревших оттенками черного улочкам, а я был один там, ярко воспринимающий действительность, ловящий в ладони отблески.
мое одиночество распространилось по эфирному времени, просочилось в каждую строчку газетных полос, в любую букву речей безразличных дикторов программ, и я знал, что сплю, но не спешил возвращаться,
не ждали в цветном, отгороженном сознанием мире, где ночь поглотила со всеми костями и печенью поочередно квартиру, дом, квартал новостроек,
полночь - кровожадный ворон, царапающий глазные яблоки, с совиными желто-фосфорными зрачками, радужкой, обугленной лавинным рубином
мне приснился город, в котором я был одинок. за мной, кажется, гнался пес, жаждущий впиться в сонную артерию, бежала толпа грязных рабов, острыми когтями тянущихся к моим волосам, я захлебывался дымом и кислородом, рвущим мои бронхи, ронял себя в колодцы и вентиляционные спуски, спотыкался о выступающую брусчатку, вымок под ливнем. капли стекали по лицу, пахнущие кровью,
я влюбился в безнаказанность, вечный страх. я полюбил свою фобию, теряя краски.
в палате реанимационного кабинета дробный писк сменился прямой волной. а я остался в городе, в котором никогда не вырастут цветы.