Здравствуй. Знаешь, уже не важно, что ушли в никуда года; что пьяна и порой опасна, что я вся – острие ножа. Что в подвале темно и сыро, и тебе никак не уснуть; что целую тебя по-змеиному – ты сам разбил мне в осколки грудь.
Теперь не плачь, что порезы рваные, что раны кровью и гноем плачут; ты прав, не спорю – я ненормальная, но вспомни, кто же всё это начал? Ты вспомни, как протянул мне руку, чтоб я вложила в неё ладонь, и как в груди пропустило стук тот орган, что был в тебя влюблён.
Теперь не важно, прошло то время, когда ждала одного «прости»; теперь я стала таким же зверем, какой меня рвал на куски. Теперь не важно – «прости» - «прощаю», но словом прошлого не вернуть; вернись в то время, где дело к маю, где глупость юности – твой в ад путь.
Всё было проще, мы были младше, но детство кончилось в один миг; в одну секунду я стала старше, и что-то умерло там, в груди. Душа во мне болела очень долго, потом свернулась и тихо умерла; там, в мягких стенах своей преисподней, я почти что сошла с ума
потом привыкла и стало проще, я поняла – никто не придёт; надежда, вера и мечты о счастье во мне умирали из года в год. Пусть боль утихла, но осталась память, и мне, прости, никогда не стать той девочкой, что себя искала в твоих коньячных больших глазах.
Теперь ты мой – ты моя потеха, игрушка, кукла и вещь без прав; я тебя обещала сжить со свету и, поверь мне, я держу слова. Теперь ТЫ будешь в крови и грязи, теперь ты будешь, таким, как я в том месяца, что приближался к маю
Готов умереть?
Умоляй меня.
А если нет, то продолжим игры, поверь, фантазия широка; тебя я изничтожу, милый, ты видишь, как жизнь твоя хрупка? Ты тянешь руку и просишь: «Хенси, прости, я понял, как виноват…»; ладонь ударю и оскал змеиный, тебе я выдам
ты проиграл.
Тебя я тоже просила, помнишь, как умоляла я о пощаде? Как ты смеялся над моей дрожью, над кровью, болью и слезами? Теперь расстановка сил другая: ты на коленях, я – твой палач; проси меня, мне смешно и славно
а лучше, молча, сиди и плачь.
Валя Шопорова(с.)
18.04.2017г.
18:52