Мы многое можем. Мы скроены как-то неправильно.
Мы предпочитаем, чтоб всё было вдрызг, по любви.
Ныряем в купели и смотрим на небо в проталинах.
Бормочем «Спаси меня, Господи, и сохрани».
В деревне, у дома, заросшего дикими вишнями,
Мы чувствуем сладкую боль и смолу на бревне.
И глядя на угол прямой, образованный крышами,
С гармонией этой бываем счастливей вдвойне.
Терпеть по полгода морозы и теплые кофточки,
Терять ежедневно любимых и строить мосты,
На лестничной клетке курить в приоткрытую форточку,
Скворечники вешать, и рвать у соседа цветы.
У нас покаянье, увы, не бывает искусственным.
У нас состраданье не ищет насиженных мест.
Да можно ли выдумать что-то настолько же русское,
Чтоб это звучало, как исповедь и манифест?