Сильней огня светило светит жаром
И воссияет с силой неземной,
Пустынный смог садится пеленой
На землю, опаленную загаром.
Дворец царей. Роскошные меха
Блестят у архаического ложа,
Ей, - Клеопатре, клониться вельможа,
Она лежит с Антонием, тиха.
Чрез миги, в полумрак опочивальни,
В дыхание божественных утех,
Стремит блаженством выраженный смех
И ветр его рассеивает дальний…
Смирны Александрийские лета,
Их обуздала Римская отвага,
По ней стекает вышедшая влага
И рдеет смуглой кожи теплота.
И легкое откинув покрывало,
Скрывая незначительный испуг,
Она сплетеньем ласковейших рук
Любовника довольная обняла.
К любимейшей склоняясь головой,
Смотря на приоткрытые ресницы,
Он гладит своей дланью ягодицы
Ее, - ему царицы дорогой.
О, их любовью пойманное время,
Где он несостоявшийся, но царь,
Ее с Египтом битым государь
Вскорь облегчит им отданное бремя!
Тогда печали вырвется псалом,
К Юпитеру из уст умчатся звуки
И Ра воспримет слышимые муки,
И в сей момент ударит в землю гром!
Уже их смертью стянутые взоры,
Как у нелепо павшего юнца,
Что тленьем кровоточат без конца,
Глядят в потусторонние просторы…