Женщинам, труженицам тыла...
Утомлённая жизнью, седая старуха
Молча смотрит в окошко.
По впалой щеке
Тонкой змейкою шрам протянулся до уха,
Словно память о крепком мужском кулаке...
А каков был мужик - и не помнит. Забыла.
Как ушёл на войну,
так пропал без следа.
Похоронен ли, нет ли... До самой могилы
Не узнает она, что случилось тогда.
Словно поле, морщинами вспахана кожа.
Ей ли это не знать...
И сама в борозде
В сорок третьем тянула, на клячу похожа,
Плуг тяжёлый, сгорев в непосильном труде.
Всё для фронта! Пахала, косила и жала.
Суп с крапивой, картошка
да соль на столе.
Сыновей, что когда-то под грудью держала,
Схоронили в чужой незнакомой земле.
Память лица замазала краскою белой,
Годы грузно уселись
горбом на спине.
Всё что жило когда-то, смеялось и пело,
Серым пеплом досталось проклятой войне.