Ну что, други мои, сбилась мечта идиота, как говорил Остап Бендер, прижимая к мускулистой груди заветный миллион, только что отобранный одним из множества сравнительно честных способов у подпольного миллионера Корейко. Идиот — в данном случае — я, и сбывшаяся мечта его — собственное жилье. И приобретение не в кредит, кабальную ипотеку или после долгожданной смерти горячо любимой бабушки, оставившей в наследство свою хрущевскую «однушку», а, как говорится, целиком и сразу, на блюдечке с голубой каемочкой — собственным умом и трудолюбием. Ну, почти…Да уж, а ведь еще каких-то два года тому я был уверен, что прыгать мне по съемному жилью до седых волос, так как накопить даже минимальную для покупки самого дешевой «однушки» сумму, в ближайшей земной жизни мне не горит, не светит, не улыбается.
;Приехав двенадцать лет тому из страны Х в страну У и устроившись на местный завод в качестве хотя и интеллектуального труженика, однако на зарплату, которой только и хватало на то, чтобы оплачивать съемное жилье без удобств, позже, после того, как семейная лодка разбилась о суровые местные берега быта, выплачивать алименты на дочь и кое-как поддерживать штаны, уже на второй год своего пребывания там я понял, что накопить собственными силами хотя бы тысяч двадцать пять-тридцать неместных рублей на покупку однокомнатной хрущебы мне удастся разве что лет черед двадцать пять-тридцать, да и то если я умудрюсь откладывать хотя бы долларов по сто ежемесячно. Понял, опечалился и… забыл. Жил одним днем, тратил все свои долларов триста неместных рублей до последнего цента, так как сэкономить хоть что-то не получалось, и выстраивал в голове целую философию под названием «Счастье не в собственной квартире, счастье что ты живешь» и плыл по течению реки под названием Жизнь.
Сколько их было, этих чужих домов и квартир, за последние, сколько там, одиннадцать лет, или около того?
Снимал, сначала я дом на окраине, с дымящей печкой, без воды и газа, в котором, надо признаться, после того, как моя благоверная не выдержала суровых будней и ушла от этого Диогена — меня, мне было далеко не плохо, так как там было главное для меня: покой и уединение от толп людских и от суеты, которую они создавали, с возможностью наблюдать жизнь и делать о ней свои философские заметки. Правда, покой и уединение время от времени нарушал хитроватый хозяин дома, то и дело вламывающийся ко мне без стука — он был уверен, что к себе, чтобы придумать мне тысячу и одно задание для своей пользы. То ему, заборчик надо было подправить, то кирпичи во дворе ровно сложить, то просто, аренду помещения поднять. Потом уже была однокомнатная квартира в одном из новых районов города — панельных муравейниках-джунглях, где я ужинал на коленке и стирал вручную — но зато мне уже не надо было топить чадящую печку и таскать воду из колодца и где, опять по причине моего любимого уединения мне снова было совсем не хуже. Потом была третья квартира, уже со старенькой, бабушкиной молодости мебелью, ревущим пылесосом и прекрасными хозяевами, которые целый год боялись меня побеспокоить своим визитом. Где был залитой солнцем застекленный балкончик с видом — о, какая радость! — на живые деревья, а не на мертвые панельные стены соседнего муравейника, воркующие по утрам голуби в поисках щедрых крошек нового хозяина и почти домашняя, а ля «прощай Советский Союз» обстановка…
Вот так и плыл я по реке под названием Жизнь, из одного съемного жилья в другое, от одних жадных хозяев к другим, не таким жадным, но все же хозяевам — своей жилплощади, своих земельных участков, мебели, чашек, ложек и плошек, пока … пока жизнь, как ей присуще, не дала крутой поворот и после шести лет полезного с точки зрения философской, но совершенно бесполезного с точки зрения материальной прозябания на своем заводе, я не умудрился всеприлюдно и неосмотрительно вступиться за своего коллегу перед самим директором и тем самым навлечь на себя гнев нашего Юпитера, ссылки-дальние командировки, попеременные обещания то посадить, то уволить меня… После очередного унижения было принято решение увольняться, и как можно скорее. Куда, чем зарабатывать на жизнь и что делать дальше, не было ни малейшего понятия. Но была уверенность, что надо менять работу и что-то делать со своей жизнью.
Работа нашлась. Причем ровно такая, какая мне и нужна была: с зарплатой в два раза больше, новыми возможностями и потребностью в моих старых навыках. Интересно еще и то, что мне пришлось поменять свою почти уверенность в том, что в нашем городе не нужны люди с моими знаниями и умениями — в чем, сделав две-три попытки трудоустроиться в другом месте, я был железобетонно уверен, и что зарабатывать выше среднего по городу могут только воры, жулики и директора заводов. Оказалось, для меня такого умного и аналитичного, что и заработать можно и получать удовольствие от того, что делаешь, и судьбу свою менять, а не только на нее пенять.
Далее Жизнь дала еще одну возможность. И еще. И еще…
Прекрасно помню, как зимним темным вечером, возвращаясь домой, усталый, но довольный, в тусклом свете фонарей, я вдруг явно, без каких-либо логических усилий прочувствовал, что мечты и желания мои сбылись, мне удалось реализовать то, что я хотел. Это было какое-то нутряное, почти космическое ощущение самоисполненности. Когда-то я очень хотел изучать языки и применять свои знания на деле — теперь я их знал. Я хотел попробовать себя в писательстве и издаваться — скромно, но мне и это удалось. Хотел испытать себя в определенной области, другой, третьей — и здесь все получилось. А когда мне, всегда довольно равнодушно относящемуся к деньгам, вдруг захотелось их зарабатывать достаточно не только для пропитания и покупки очередной пары носков и трусов, а еще лучше столько, чтобы я мог взять своих дорогих и любимых в охапку и сказать «Этим летом везу вас туда-то и туда-то», и свозить, куда душе хотелось, и не шарить по карманам и в уме не прикидывать, как бы еще и на обратную дорогу осталось. Хотел дочку, а не сына — дочку мне и преподнесли-) Было радостное и какое-то грустное чувство, что, черт возьми, а ведь я везунчик, счастливый человек, у меня сбылось все, что я хотел… И я не мистик, а скептик, но как-то все «эзотерически» получается-)…
Мне всегда было странно слышать, как люди, с образованием лучшим, чем у меня, со связями и умениями, которых и на половину не было у меня, новичка в их стране и городе, предпочитали годами, а то и десятилетиями сидеть на своих недоходных местах за какие-нибудь двести уе в месяц, при этом постоянно жалуясь и критикую и работу, и работодателя, и страну, но при этом не делая ни малейшей попытки что-либо изменить в своей же жизни. Признаться, это была какая-то чума, эпидемия: сотни и тысячи людей вокруг, с руками, ногами, головой и опытом жаловались на то, что им мало денег, их не устраивает работа, начальники у них козлы и идиоты, но при этом предпочитают и дальше жаловаться и влачить свое, как им кажется, жалкое существование, а не попробовать сменить работу, место жительства, свою жизнь…
Когда я поменял свой завод на свое второе место, мне каждое утро приходилось встречать одного или двух своих бывших коллег, также как и я, идущих на работу. И приходилось по старой памяти и здороваться, и интересоваться делами, и делал я это поначалу с удовольствием. Но в ответ, будь то от уборщицы или от начальника отдела сбыта я слышал одинаковые литании — плач и жалобы на то, что платят, конечно же копейки, начальник козел, жизнь г. вно… Ответы их были такими однотипными и депрессивными, что даже я, убежденный пессимист, через месяц-другой устал их слушать и понял, что я к тому же еще и мизантроп-). Так как мне их всех было не жалко. На работу я стал ходить другой дорогой, так как ни уважения, ни сочувствия эти жалобщики у меня не вызывали.
Признаюсь, большинство из них в свое время я просто без злости презирал. Так как эти люди предпочитали вечно ныть, годами и десятилетиями пресмыкаться перед своим начальством, которое они ненавидели и поносили в курилках, и терпеть, чем сделать малейшее усилие, здоровым и сильным, хоть что-то изменить в своей жизни.
Со второго места своей работы я ушел уже через год. Вернее, меня уволили. Уволили, конечно же потому, что я был таким прекрасным, совестливым, профессиональным, а они нет-) А если серьезно, мне надоело продавать всякую китайскую ерунду низкого качества, но при этом делать вид, что я Прометей, дарующий людям огонь и счастье.
Уже через три недели я вышел на свою третью работу. Проработал еще год и оттуда уже уволился сам, так как, во-первых, мне стало ужасно скучно сидеть, упершись головой в потолок одних и тех же обязанностей, а во-вторых, у меня обозначилась новая перспектива и карьерного роста, и других возможностей. С этого места меня уже не хотели отпускать, даже подняли зарплату и всячески обласкивали меня — не зря ведь я работал в чисто женском коллективе-) Девушки там, надо признать, был душевные, мне там многое нравилось и уходить не очень-то и хотелось, что уже было редкостью по причине моего непростого характера. Однако предварительные нежные ласки не помогли — я все же сменил свое уютное место на более мужскую работу. Работу, где надо было рисковать, принимать на себя ответственность, много работать и соответственно зарабатывать. Но усталость и желание сменить уже это доходное место придет позже. А пока открылось и второе дыхание, и новые, потрясающие возможности, и вследствие всего нового уровня, с иными возможностями заработок.
К чему это я все это, в таком сияющем для себя свете, рассказываю? Да только лишь к тому, чтобы 1) утверждать, что мы все неправы, когда предпочитаем ныть, но сидеть на старом месте, мало что для его смены делая 2) утверждать, что возможностей сменить работу и изменить жизнь всегда гораздо больше, чем мы видим (мешают стереотипы, рамки вроде «в нашем городе нормальной работы не найдешь», «нормально не заработаешь», «у меня не то образование, нет связей» и т. п.) 3) дорогу осилит идущий, стучащему в двери рано или поздно откроют, а не откроют, там ведь можно и через окно — главное захотеть-)
Я по-прежнему то и дело виделся со своими бывшими коллегами, с первой, второй, третьей работы. Несколько раз ездил с ними на встречи, угощал виски, от души платил за них в кафе и ресторанах. А они от души радовались, когда видели меня. Ну, и когда я платил за них тоже. Они искренне удивлялись, благодарили, принимали эту мою искреннюю заботу о них. Один раз мой коллега, с которым я дольше всех поддерживал связь — не плохой, в принципе, парень, этакая ниточка с моим прошлым, которую я так хотел сохранить, так растрогался-расстроился, когда я на нашу встречу накрыл стол и купил бутылку виски самого недорогого «Джонни Уокера», что перешел на «вы» и мое имя-отчество, и мои попытки вернуть между нами былую дружескую близость ни к чему не привели. Он так и ушел, грустный, как верблюд, подавившийся колючкой, бормоча в нос мое имя-отчество и смешно раскланиваясь на прощание словно прощался не со своими старым приятелем, а с английской королевой или, как минимум, с министром иностранных дел.
Интересно все-таки… Вот кажется нет у тебя возможности, нет средств и случая, а жизнь тебе раз, и показывает, что вот же они, у самых твоих ног. Только наклонись и подбери. И будет тебе…