Надев картуз с высокой тульей,
Пошёл медведь проведать ульи,
Фискальных планов не тая.
Он был хозяин в тех краях.
Бывало, прежние владыки,
Умом не менее велики,
Всесильность тешили свою,
Сгубив пчелиную семью.
Но нынешний владетель мёда,
Всё матерея год от года,
Умножив выше всяких прав
Хозяев прежних дикий нрав,
Сей час набросился на пчельник,
Как будто пчельник был ничейный.
Тот лапой улей опрокинул,
Тот, сверху сев, разворотил.
В одних, рыча, искал тротил
Весьма прилежно и пристрастно.
Квартал, украшен краской красной,
Красно-коричневым назвал,
Немедля учинив развал:
"Я проучу вас, санкюлоты!"
Медведь повсюду тянет соты,
На всё, что смертный уберёг,
Гвоздит неслыханный налог!
И тут случилось что ни весть:
Попрали пчёлы право есть
Добро, что им принадлежало,
И на медведя точат жало!
Беду немалую навлёк
Хозяйский скаредный налог.
Сколь неразумны эти твари!
Добрались до медвежьей хари,
И ну жужжать, и ну жагать!
Медведь старался пчёл пугать,
Но как властительною лапой
Распухшей хари ни царапай,
Там пять, там десять пчёл прижал,
А в коже ноют сотни жал!
Ужален, начал соловеть,
Присел и съёжился медведь.
Подул от ульев свежий ветер.
Упал на мох медвежий рейтинг,
Сровнявшись с почвою почти.
Но ум медвежий не постиг
Такой фатальной перемены.
Медведь рычит проникновенно:
Как смели власти возражать?
Как смели жалить и жужжать?
У этой басни нет морали,
У нас мораль разворовали,
Но есть у пчёл один вопрос
К тебе, фискал-Единоросс:
Ужель в Госдуме и в Совфеде
Такие водятся медведи?