ВОПРОСЫ ЯЗЫКА В "ЭЛЛИ Джейн" или «ВАСИЛИИ ХРЮШКИНЕ»
Не часто можно встретить какое-нибудь другое художественное
произведение, где бы автор, как Гуляй-Вася в «Василии Хрюшки-
не», столько говорил о своём собственном поэтическом языке, о том
как он употребляет те или иные слова, какие затруднения при этом
испытывает, и т. п.! Так, например, поэт вообще почти отказывается
описывть наряды героев, не уводя от основной мысли (как какая-ни-
будь баба). Хотя может несколькими взмахами пера, как кистью та-
лантливый художник, описать наряд героя.
Где надо – добр, где надо – зол.
Носил потрепанный камзол,
Изящно серебром обшитый,
(Шрам на щеке и глаз подбитый),
В рубашке белой из батиста
(Смотрелся чуть ли не артистом),
С пеной брабантских кружевов
Пышных манжетов и жабо…
Стоит заметить, что некоторые, казалось бы, ругательные
слова в «Хрюшкине» наоборот возвышают, усиливают образ, например:
Мои трясущиеся руки
Решили сами за меня,
Моментом всё распеленав,
При виде этакой вот «Суки!»
Интересный комический эффект производит использование им
макаронического стиля, хотя он и вполне оправдывают его употреб-
ле ние иностранных слов и выраж ений вызывают подозрения, что
автор выпендривается. Но его герои разных национальностей – и
это вполне оправдано. А концовка главы «Троя» вообще очень ос-
тоумна и поражает своим поэтизмом (простите за выражение):
А я, как штатный Бель аспри,
Решенье это заострил.
Изрёк : «Апре нулё де лю»,
Но на сегодня хватит луж.
Особенно автору удалась контаминация, а может аппликация (как
посмотреть) на известные строки Тютчева. Автор развил его в нес-
колько неожиданном, интересном и двусмысленном направлении , и
весьма комично, что впрочем свойственно во многих местах: романа
Нам не дано прдугадать,
Как наше слово отзовётся
Иль предложенье, мысль, дела
Оно назад опять вернётся
Срывай отважно удила
Пегас крылатый. Надорвётся
Пусть критик где-то наверху
Пытаясь сдвинуть первый камень
Чтоб заглушить свободы пламень
Ори в ущельи не страхуясь
Лавины критики его:
«Кому не спится в ночь глухую?»
И услыхав ответ от гор,
Смывайся прочь во весь опор –
Лавина вниз уже несётся.
Так ваше слово отзовётся.
Хотя, данный стилистический приём, отнюдь не нов, его
иногда использовали Некрасов, Минаев, Апухтин, но перифразы
Васи более оригинальны , развивают неожиданную смысловую на-
грузку, а не только пародирование ради красного словца, ради смеха.
В этом автор раскрывает какой-то новый жанр в литературе вообще,
Условно он сообщает об этом на облжке «ВасилияХрюшкина» -
Надругал. То есть в произведении стихи и песни на стихи его дру-
зей использованы в различной форме.: от романтических и глубоко
лирических, до комических и резко сатирических. А если ко всему
этому добавляются анекдотические истории о классиках или «кан-
дидатах во классики», совершенно казалось нереальные., то, кажется
что Гуляй- Вася попросту активно ищет себе врагов, а не пассивно
ждёт своего «Дантеса». «И оттопырился конкретно, над тем, что во-
обще запретно». «Вместо пера у них колун, и вот таких у нас табун».
Многие подражая классикам отращивают себе бороды и печатают но-
вые свои переводы иностранных классиков, порой не зная их языка; и
готовы душить и бить морды тем кто пишет иначе. Готовы, как капу-
сту, изрубить всё то, что отличается от классики, вместе с авторами.
Но в конце автор восклицает: «Ведь непройдённый этот лес кому-то
надобно пройти, пробив другим росткам пути.Порой кажется, что по-
эзия Хрюшкина излишне метафорична, перенасыщена образными сра
внениями. Но попробуйте хоть некоторые из них выбросить и понима
ешь, что все они друг с другом связаны, не как баранки в связке, а как
чётки, как драгоценные изящные бусы, ожерелья украшающие дам.
Ведь именно им многие и посвящены. И пошлость в них разглядит
разве лишь импотент-критик, евнух или суровый ханжа.
Оригинальна в «Василии Хрюшкине» развязка. Так что здесь неволь-
но вспоминаются строки Высоцкого: «Дуэль не состоялаь или перене
сена. Спокойствие, пророки и кликуши. Поэты ходят пятками по лез-
вию ножа и режут в кровь свои больные души». Очень соблазнитель-
но, говорил в беседе со мной Гуляй-Вася, закончить роман традицион
ной кровавой разборкой (дуэль на шпагах), но в конце он сознательно
от неё отказался. Не стал тешить лишний раз «Древний Рим», так-как
в своём Прологе ясно определил задачу поизведения, направленную
на борьбу с насилием, убийсвами, суицидами. Мы уже итак затопле-
ны реками крови, льющимися из «ящика» по всем каналам.
Ответим на призыв ханжи,
Всегда хвататься за ножи
Готового в вопросах чести,
Во все века, во всяком месте.
Автор убедительно ответил произведением на свой же призыв, но
Так же решительно его и опроверг, так как дуэль всё же состоялась.
И даже больше – она продолжается. Дуэль между автором и ханжой
В различныхх ролях: будь то читатель или критик, (может быть, ког-
да- нибудь, и издатель). Дуэль, на которую может решится только
очень смелый и талантливый писатель - мужественный и честный
человек; принципиальный гражданин, отвергающий однобокое мне-
ние толпы.
Мне безразлично мнение это,
Как и вращению планет,
Кто может указать поэту?
Плевать ему на «Да» иль «Нет».
М. Петров-Лаврович