АДЮЛЬТЕР
Как быстро оседает пыль
На зеркалах, на тёмном глянце...
Ты остудил мой глупый пыл
С недоуменьем иностранца.
Я пальцем вензеля черчу
На этой пыли.
Я, знаешь, вовсе не хочу,
Чтоб пыл студили.
С тобою не были сто лет
В квартире этой,
Но всё ещё не виден свет
В конце сюжета.
И ты не замечаешь, нет,
Что я убита,
Что на полу кровавый след
В обломках быта.
ЭФИРНОЕ ВРЕМЯ
Ты от меня огня
Не ожидай, и, кстати,
Лучше не зли меня
И не целуй, предатель!
Как корабль на мели,
Ты в надежде на чудо
Смотришь в небо с земли,
Будто бы сам оттуда.
Ты же у нас герой
Всех поединков в мире.
Двери плотней закрой,
Помни, что мы в эфире.
Смотрят на нас всегда,
Где бы ни были вместе.
Помни, что ты – звезда
Всех последних известий.
Помнишь, как были мы
Трепетны и нелепы?
С той весёлой зимы
Эта – унылый слепок.
Ты один виноват
В том, что всё рвётся в клочья.
Делаешь вид, что брат,
Так чего же ты хочешь?
Этот порочный круг
Снова замкнётся ночью.
Делаешь вид, что друг,
Так чего же ты хочешь?
ТРЕУГОЛЬНИК
Я не знаю, где найду, где потеряю.
Не считаю больше я чужих ошибок.
И чужих я писем больше не читаю.
Я не знаю даже, кто они – чужие.
Я живу в тени своих ограничений.
Я сама себе придумываю игры.
Я плыву отныне только по теченью
И, как ёлка, тихо сбрасываю иглы.
Ты, конечно же, сюда ещё заглянешь
Из Берлина, из Мадрида, из Парижа,
Но от этого ты ближе мне не станешь.
Ты и так до невозможности приближен.
И не ври, что умирать совсем не страшно.
И не верь, что умирать совсем не больно.
Сложим вместе из газет, всегда вчерашних,
Самодельное сомбреро - треугольник:
Посмеёмся, хоть уже и не до смеха,
И судьба пускай над нами посмеётся,
Лишь бы ты сюда дополз, дошёл, доехал,
Чтоб об этот острый угол уколоться.
В ИЕРУСАЛИМ
Сердце, больше не плачь,
И вы, глаза, не ищите
В толпе его светлый плащ –
Он сдвинулся на иврите.
Он ходит всегда один,
В кармане сжимая чётки,
Таинственный господин
С седою прядью в причёске.
Он с тлеющим огоньком
И смесью сна и дурмана
Давно и прочно знаком,
Любовник Мари Хуаны.
Вы, губы, забудьте вкус,
Который так долго ждёте.
Он просто обычный трус
В божественной позолоте.
АНТИПАРУСНОЕ
Вниз по реке который год
Плывёт, плывёт корабль бумажный...
Как пел когда-то Паша Кашин, –
Ассоль немного подождёт.
И солнце, что опять взойдёт,
Нас золотом легонько смажет.
Да и какие годы наши?
Мы ждём корабль, а он плывёт.
Совсем не те несёт черты
Чеканно-гордый профиль Грея,
И флаг совсем не тот на рее,
В глазах его совсем не ты.
И скучен романтичный ужин,
И междометья, и предлог.
И под ногой кораблик в луже
Перевернулся и размок.
ПО КРАЮ
Смотришь глазами банкрота и погорельца
И отпускаешь вызванное такси.
Только во мне вчера догорело сердце,
Так что ты сердечности не проси.
Режут трамваи застывший воздух звонками.
Нет, не проси душою тебя понять.
Билась душа, да и превратилась в камень.
Ты же хочешь камень бросить в меня?
Держишь за локти цепко, как дрессировщик,
Страх слоится на лбу, будто старый лак.
А у меня вчера изменился росчерк.
И походка. И это, конечно, знак.
В небе Мастер снова разводит камедь.
Ты кричишь: "Сколько можно ходить по краю?"
Только во мне вчера закончилась память.
Этого сумасшедшего я не знаю.
ОБЩЕГО НИЧЕГО С ЛЮБОВЬЮ
Общего ничего с любовью
ни у сна, ни у сладкой лжи.
Извини, у меня не ловит
радио "Ностальжи".
Извини, у меня не ноет
Ни душа, ни низ живота.
Ни каёмочки голубой нет.
Ни сусального золота.
Ни колечка. Ни черепка.
Ни засушенного цветочка.
Ностальгия – это тоска.
И во мне о тебе – ни строчки.
ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ
Я перережу стропы
и упаду, послушай,
в сердце седой Европы,
к Азии жёлтой в подбрюшье.
Может, в горах Тибета
я повстречаю Будду.
Счастье — оно везде там,
где нет тебя, Иуда.
СОБСТВЕННОМУ КОРРЕСПОНДЕНТУ
Все исписанные листы,
Все затёртые киноленты,
Все задвинутые мечты –
Собственному корреспонденту.
Все недоспанные часы,
Все упущенные моменты,
Каждый мессендж / он же посыл/ –
Собственному корреспонденту.
Как пружина сжатая, жизнь.
Между – холод аэропортов.
Отпускаю. Больше не снись.
На ладонях линии стёрты.
(2008-2013гг.)