Там, где альтруистичный апрель
всех спасает от зимней надсады,
где разбитая виолончель
извлекает лихие рулады,
там, где бас слишком мастеровит,
чтоб взрывать доморощенный sound,
извлекая глаза из орбит
(Кое-чем он приличнее занят).
Для того он под яростный стук
забивает аккордами уши,
чтоб рубашкой смирительной вдруг
укротить твою странную душу.
Ты с порога попал под прицел,
ты на сутки отъедешь, залипнешь.
Не надейся, что вылезешь цел
и не будешь ободран, как липка.
В этом красно-кирпичном Аду,
развивая суровую тему,
до такого тебя доведут,
что ты будешь носиться по стенам.
Начинается долгий замес
под свидетельский мат и проклятья.
Здесь сошлись ре-мажор с фа-диез
и застряли в совместных объятьях.
О насущном забудь, оттянись
в пляске звуков густой, вакханальной,
чтоб тебя погрузили они
в черный ящичек многоканальный.
Будь спокоен, ты в нем не умрешь,
но, избавленный от коматоза
наконец-то до правды допрешь,
что не вынуть из сердца занозы.
Эта музыка, будто волна,
прорывает последние шлюзы.
Для того существует она,
чтоб спасаться от трезвых иллюзий.
И, душой воспарив к небесам,
в благодарность за чудо такое
не дари сантименты творцам
и в финале оставь их в покое.
Здесь весной музыканты пьяны,
потому ты их душу не трогай
и, глотнув наконец тишины,
удаляйся своею дорогой.
23.04.17