По скалам, по долинам и холмам
Отважно скачет амазонка.
Стучат копыта звонко,
И стан наездницы так гибок и упрям!
Назад отброшено пространство…
Звенит её оружье и убранство:
Копье, и лук, и меч, и щит.
Леса, ручьи, озера, рощи - мимо!
Она летит, как ветер, как стрела,
Вся - мускулов комок, гибка, неутомима.
Конь взмылен весь, и в пене удила.
Её галоп пугает птичьи стаи
В лесной глуши, где тень лежит густая
И где стволы блестят, как чешуя.
Струятся в них и днем и ночью соки,
Разбуженные солнцем токи.
Кусты, цветы и травы у ручья -
Все солнце пьет и к солнцу все стремится,
Как всадница, что без дороги мчится.
Отвагой, силой, радостью лучится
Ее улыбчивый и светозарный лик.
…
/Эмиль Верхарн/
ОНА ЛЕТИТ, КАК ВЕТЕР, КАК СТРЕЛА
~~~~ С Вами ~~~~ ГАЛИНА РОССИ ~~~~
Среди густых влажных тропических лесов, где сказочные цветы и птицы яркими пятнами оживляют изумрудные заросли, где деревья обвиты гибкими лианами и царит мягкий полумрак, протекает, извиваясь гибкой змеёй, прекрасная и полноводная река Амазонка, берущая своё начало в месте слияния двух рек - Мараньон и Укаяли. Многочисленные притоки, её питающие, пересекают Южно-Американский материк с востока на запад и создают неповторимый по красоте ландшафт. Труднопроходимые леса обступают берега реки и дают приют более чем миллиону видов растений и животных…
Впервые увидев Амазонку конкистадор Франсиско де Орельяна, не сдерживая своего удивления и восхищения пишет, что она «такой удивительной величины», что кажется, будто это заливы моря, а не текущая по земле река.
Но задумывались ли Вы когда-нибудь – откуда произошло такое название, связанное с одним из загадочных и очень древних племён женщин-воительниц?
Идальго и знаменитый конкистадор Фернан Кортес в 1524 году писал в послании королю Испании Карлу V: «Нам стало известно об острове, на котором живут только женщины без мужчин и который находится в десяти днях от Колимы. Много людей из этой провинции побывали там и видели их. Мне сообщали также, что остров богат жемчугом и золотом».
О сказочная страна Эльдорадо, изобилующая несметными сокровищами… она манила завоевателей, и рассказы, переплетаясь с легендами, подогревали алчность, и желание разбогатеть. Многие авантюристы и искатели приключений и драгоценностей, влекомые блеском золота, покидали свои дома и отправлялись в далёкие земли Южной Америки, где и исчезали бесследно.
Как вылет кречетов от их родимых скал,
Устав дырявые донашивать кафтаны,
Прощались с Палосом бойцы и капитаны;
Сон героический и грубый их ласкал.
И плыли покорить тот сказочный металл,
Которым славятся неведомые страны;
Клонили к Западу их мачты ураганы,
К таинственной земле их гнал широкий вал.
Эпические дни им обещало вскоре,
Фосфоресцируя, тропическое море,
Баюкало их сон в мираже золотом;
Иль с каравелл они, склонясь на меч железный,
Смотрели, как встают на небе, им чужом,
Созвездья новые из океанской бездны.
/Жозе Мария де Эредиа/
Среди этих «кречетов» был и Франсиско де Орельяна, ведущий своё происхождение из обнищавшей семьи испанских дворян. Узнав, что Гонсало Писсаро (приходившийся троюродным братом Фернану Кортесу) готовит экспедицию, отправляющуюся на поиски Эльдорадо, Орельяна присоединяется к ней. Вероятно, в первую очередь, Франсиско двигало желание обогатится, но, волею судеб ему суждено было сделать несколько открытий на своём пути.
С большими трудностями перейдя зимой Кордильеры со своим отрядом и индейцами-проводниками, Франсиско вышел к реке Напо, и стал её первооткрывателем для Старого Света. Затем отряд под его предводительством разыскал лагерь Писсаро к середине декабря 1541 года. Идальго быстро нашли общий язык и решили построить небольшую бригантину и после завершения работ, назвав её «Сан-Педро», спустили на воду. Идея была сколь отважна, столь и безрассудна – проплыть по течению, по заболоченным джунглям, так как местные индейцы говорили, что там есть поселения, еда, с которой уже было туго, и золото. Отряд из 57 испанцев, под предводительством Франсиско отчалил от берега. Однако рассказы индейцев оказалось обманом, который Франсиско понял спустя несколько дней продвижения, когда на пути своём не встретил ни единого поселения. Надо было возвращаться, но Орельяна был не из тех, кто быстро и легко сдаётся. Он принимает решение продолжить своё путешествие по реке, оставив Писсаро самого разбираться со своими проблемами.
12 февраля 1542 года Франсиско де Орельяна с командой выходит на бригантине к месту слияния трёх рек. Одну из этих рек он, чуть позже назовёт Амазонкой, в память о женщинах-воительницах, встретившихся на пути его экспедиции. Но об этом чуть ниже.
Зрелище триречья было великолепным, ибо ширина разлива была такова, что берегов видно не было и казалось, будто корабль идёт по морю, но морю отнюдь не спокойному и тихому. Бурное течение реки буквально тащило небольшое и лёгкое судно туда, куда команда вовсе не желала направляться, а многочисленные водовороты того и гляди могли закружить и затянуть. Причалив к берегу, было решено строить новую, более мощную и крепкую бригантину, названную «Виктория», и на ней пускаться далее в опасное путешествие в поисках «золотого города». И город этот действительно был найден на одном из островов реки, но поразил он не только своим богатством.
Население этого города вовсе не было радо чужеземцам, и не собиралось сдаваться без боя, а защищались аборигены столь отчаянно, что даже выстрелы из мушкетов не могли их испугать. Монах доминиканец по имени Гаспар де Карвахаль, из отряда Орельяна, так описывает эти события: «Индейцы являются подданными амазонок и платят им дань. Когда они узнали о нашем приближении, то отправили за помощью к своей королеве Конори посланца. В ответ явилось около дюжины светлокожих и совершенно обнаженных женщин, вооруженных луками, копьями и дубинками. Они встали во главе отрядов и дрались с такой доблестью, что никто из индейских воинов не осмеливался повернуться к нам спиной». И прибавляет: «Они очень дородны и ходят обнаженными, закрыв срамные места, с луками и стрелами в руках. Каждая из них сражается лучше, чем десять индейцев».
Надо ли удивляться, что Орельяна, бывший свидетелем всех этих событий, дал реке название Амазонка (!?), которое, как ни удивительно, прочно закрепилось среди конкистадоров и, в дальнейшем, при составлении карт нового континента, стало уже само собой разумеющимся.
Надо сказать, что рассказ Карвахаля - это отнюдь не первое упоминание о женщинах-воительницах или, как их окрестили испанцы – «амазонках», на Американском континенте. За несколько лет до этого, в 1539 году двое королевских чиновников - Хуан де Сан Мартина и Антонио де Лебрихи - в своём «Докладе о завоевании Нового Королевства Гранада» в походе конкистадора Гонсало Хименеса де Кесада, непосредственными участниками которого они были, пишут: «Когда лагерь находился в долине Боготы, мы получили известия об одном народе женщин, живущих сами по себе без проживания у них индейцев [мужчин]; посему мы назвали их амазонками. Эти, как говорят те, кто нам о них сообщил, от некоторых рабов, ими купленных, зачинают [детей], и если рожают сына, то отправляют его к его отцу, а если это дочь, то растят её для увеличения этой их республики. Сказывают, что они используют рабов только для зачатия от них, которых сразу же отправляют обратно, и потому в подходящий момент их отсылают и точно также они у них имеются».
А еще раньше якобы и сам Колумб слышал историю о том, что остров Мантинино был населен исключительно женщинами. Эти женщины носили броню, стреляли из лука, владели другим оружием и привозили к себе мужчин в определённое время года, отсылая, затем, прочь и оставляя себе лишь младенцев женского пола, рождавшихся от этой связи. Правда остров этот так и не был найден… Скорее всего – это были самые первые слухи об амазонках Америки.
Однако (!) никто и никогда не привозил из экспедиций амазонок, хотя пленных индейцев и доставляли в некотором количестве в Европу для «показа». И об этом, довольно язвительно писал в 1553 году испанский историограф Конкисты, священник Франсиско Лопес де Гомара: «Я не верю, что женщина будет выжигать или отсекать себе правую грудь, чтобы лучше стрелять из лука; известно, что женщины могут очень хорошо стрелять и без этой операции… Ничего подобного на этой реке мы не видели и никогда не увидим. Из-за упомянутой лжи многие уже говорят и пишут о «реке амазонок». Надо заметить, что в Новом Свете Гомара никогда не был, но лично знал многих участников завоеваний, и был духовным отцом Кортеса, получая сведения для своих трактатов в прямом смысле «из первых рук», и поэтому его труды считаются важным и ценным источником сведений времён Конкисты.
***
Здесь царство Амазонок. Были дики
Их буйные забавы. Много дней
Звучали здесь их радостные клики
И ржание купавшихся коней.
/Иван Бунин/
А теперь вернёмся по шкале истории вглубь веков, даже тысячелетий, и посмотрим, что нам говорят древние, дошедшие до нас источники об обычаях племени амазонок и их внешнем виде.
Самые ранние упоминания об амазонках мы находим в «Илиаде» Гомера (VIII в. до н. э.), где слепой певец неизменно называет их «мужеподобными».
«Был я союзником их и средь воинства их находился
В день, как отбили они амазонок, мужчинам подобных».
…
«Битвы, как сам говорил он, ужасней, чем эта, не знал он.
В-третьих, в бою перебил амазонок он мужеподобных».
Но, есть и второй аспект – невероятная красота амазонок, о которой чем дальше, тем больше пишут разные авторы.
Эти рассказы и легенды о привлекательности воительниц, видимо, берут свое начало в мифе, повествующем о том, как войско отважных амазонок, возглавляемое царицей Пентесилеей, дочерью бога войны Ареса, пришло на помощь царю Приаму во время Троянской войны. Но могучий Ахиллес сразился с царицей амазонок в поединке, и смертельно ранил её. Сняв шлем с головы умирающей, он был настолько поражён её красотой, что влюбился… увы, вернуть к жизни красавицу уже было невозможно.
Сведения Гомера об амазонках весьма скудны. Такое впечатление что, либо амазонки в его время были нечто, само собой разумеющееся, либо наоборот, о них знали настолько мало, что и рассказывать было нечего, а фантазировать не получалось.
Наиболее полные сведения об амазонках, местах, где они живут и обычаях, мы находим у историка Страбона, который, надо полагать, собрал воедино все известные на то время рассказы и объединил их в трактате «География».
Итак, что же пишет Страбон:
«Как говорят, в горах над Албанией обитают амазонки. Феофан, который сопровождал Помпея в походе и посетил страну албанцев, рассказывает, что скифские племена гелов и легов живут между амазонками и албанцами и что в этой стране протекает река Мермадалида посредине между этими племенами и амазонками. Другие писатели, тоже прекрасно знакомые с этими местами (среди них Метродор Скепсийский и Гипсикрат), утверждают, однако, что амазонки живут в соседстве с гаргарейцами в северных предгорьях тех частей Кавказских гор, которые называются Керавнийскими. Все остальное время амазонки употребляют только для себя, выполняя отдельные работы, как пахота, садоводство, уход за скотом и в особенности за лошадьми; наиболее сильные из амазонок занимаются главным образом охотой верхом на лошадях и военными упражнениями. С детства у всех них выжигают правую грудь, чтобы свободно пользоваться правой рукой при всяком занятии и прежде всего при метании копья. У них в ходу также лук, боевой топор и легкий щит; из шкур зверей они изготовляют шлемы, плащи и пояса. Весной у них есть два особых месяца, когда они поднимаются на соседнюю гору, отделяющую их от гаргарейцев. По некоему стародавнему обычаю и гаргарейцы также восходят на эту гору, чтобы, совершив вместе с женщинами жертвоприношение, сойтись с ними для деторождения; сходятся они тайком и в темноте, кто с кем попало; сделав женщин беременными, гаргарейцы отпускают их домой. Всех новорожденных женского пола амазонки оставляют у себя, младенцев же мужского рода приносят на воспитание гаргарейцам. Каждый гаргареец принимает любого принесенного ему младенца, считая его по неведению своим сыном.
Река Мермода, с шумом низвергающаяся с гор, протекает через страну амазонок, Сиракену и через всю лежащую между ними пустыню и впадает в Меотиду. Гаргарейцы вместе с амазонками, как говорят, поднялись в эти места из Фемискиры; затем, однако, начали восстание и стали воевать против амазонок вместе с какими-то фракийцами и евбейцами (которые в своих кочевьях доходили до этих мест); впоследствии, прекратив войну, они заключили соглашение на вышеупомянутых условиях: будут общаться друг с другом только для того, чтобы иметь детей, жить же каждое племя будет самостоятельно.
Со сказанием об амазонках произошло нечто странное. Дело в том, что во всех остальных сказаниях мифические и исторические элементы разграничены. Ведь старина, вымысел и чудесное называются мифами, история же — будь то древняя или новая, — требует истины, а чудесному в ней нет места или оно встречается редко. Что же касается амазонок, то о них всегда — и раньше, и теперь — были в ходу одни и те же сказания, сплошь чудесные и невероятные. Кто, например, поверит, что когда-нибудь войско, город или племя могло состоять из одних женщин без мужчин?
И мало того, что состояло из них, но даже могло делать набеги на чужую землю и побеждать не только соседние племена, так что это войско дошло до теперешней Ионии, и могло предпринять даже заморский поход вплоть до Аттики? В самом деле, это допущение равносильно тому, если сказать, что тогдашние мужчины были женщинами, а женщины — мужчинами. Более того, такие же сказания об амазонках распространены и теперь, и наша склонность верить больше древним сказаниям, чем современным, еще более усиливает упомянутую странность.
Во всяком случае передают об основании амазонками некоторых городов и о названиях их, происходящих от амазонок, например Эфес, Смирна, Кима и Мирина, а также о их могилах и других памятниках. Все называют Фемискиру, равнины около Фермодонта и горы, возвышающиеся над ними, страной амазонок, утверждая, что они были изгнаны отсюда. Что касается теперешнего местопребывания амазонок, то только немногие сообщают об этом лишь бездоказательные и неправдоподобные сведения. Таков, например, рассказ о царице амазонок Фалестрии, с которой, как говорят, Александр вступил в сношения в Гиркании и даже сошелся, чтобы иметь от нее детей. Ведь этот рассказ не все принимают за достоверный: из множества источников те, кто более всего любит истину, ничего не говорят об этом, а те, кто заслуживает наибольшего доверия, вовсе не упоминают об этом, даже те, которые сообщают этот факт, рассказывают о нем по-разному».
От себя добавлю, что упоминаемые Страбоном гаргарейцы (или гаргареи) – дальние предки ингушей.
***
Рати легких амазонок,
Дев, бестрепетных в бою;
Скифов толпы, что веками
Близ заливов Меотиды
На окраине живут.
/Эсхил/
Были ли попытки отождествить амазонок с каким-либо исторически реальным народом? Без сомнения. Поначалу их отождествляли с хеттами, на основании того, что в хеттском государстве царицы-матери играли важную политическую роль. Однако от этой теории пришлось, со временем, отказаться, поскольку в источниках нигде не встречается упоминаний о том, что женщины-хеттиянки были воительницами и, тем более – наездницами. Хетты, как известно, не имели кавалерии и использовали в войнах боевые колесницы. А амазонки, даже в мифах, всегда выступают как конные воительницы. Вторая точка зрения – амазонки это сарматы (савроматы). В этом племени девушки действительно обучались военному искусству и верховой езде наравне с мужчинами и юношами и, кроме всего, не могли выйти замуж до тех пор, пока не убьют одного врага.
Но тут тоже появляется неувязка, поскольку греки «познакомились» с племенами сарматов только в 6-5 веках до н.э., а амазонки упоминаются за несколько веков до этого, как участницы Троянской войны, а это – 13 век до н.э.
Кроме того, «родословная» самих сарматов возводится Геродотом как раз к амазонкам, через браки со скифами.
А знакомство скифов с амазонками произошло довольно интересным и неожиданным образом. Но, послушаем эту почти детективную историю, в изложении самого «отца истории»:
«О савроматах рассказывают следующее. Эллины вели войну с амазонками (скифы называют амазонок “эорпата”, что по-эллински означает мужеубийцы; “эор” ведь значит муж, а “пата” – убивать). После победоносного сражения при Фермодонте эллины (так гласит сказание) возвращались домой на трех кораблях, везя с собой амазонок, сколько им удалось захватить живыми. В открытом море амазонки напали на эллинов и перебили [всех] мужчин. Однако амазонки не были знакомы с кораблевождением и не умели обращаться с рулем, парусами и веслами. После убиения мужчин они носились по волнам и, гонимые ветром, пристали, наконец, к Кремнам на озере Меотида. Кремны же находятся в земле свободных скифов. Здесь амазонки сошли с кораблей на берег и стали бродить по окрестностям. Затем они встретили табун лошадей и захватили его. Разъезжая на этих лошадях, они принялись грабить Скифскую землю. Скифы не могли понять, в чем дело, так как язык, одеяние и племя амазонок были им незнакомы. И скифы недоумевали, откуда амазонки явились, и, приняв их за молодых мужчин, вступили с ними в схватку. После битвы несколько трупов попало в руки скифов и таким образом те поняли, что это женщины. Тогда скифы решили на совете больше совсем не убивать женщин, а послать к ним приблизительно столько молодых людей, сколько было амазонок. Юношам нужно было разбить стан поблизости от амазонок и делать все, что будут делать те; если амазонки начнут их преследовать, то они не должны вступать в бой, а бежать. Когда же преследование кончится, то юноши должны опять приблизиться и вновь разбить стан.
Скифы решили так, потому что желали иметь детей от амазонок. Отправленные скифами юноши принялись выполнять эти приказания. Лишь только женщины заметили, что юноши пришли без всяких враждебных намерений, они оставили их в покое. Со дня на день оба стана все больше приближались один к другому. У юношей, как и у амазонок, не было ничего, кроме оружия и коней, и они вели одинаковый с ними образ жизни, занимаясь охотой и разбоем. В полдень амазонки делали вот что: они расходились поодиночке или по двое, чтобы в стороне отправлять естественные потребности. Скифы, приметив это, начали поступать так же. И когда кто-нибудь из юношей заставал амазонку одну, женщина не прогоняла юношу, но позволяла вступить с ней в сношение. Разговаривать между собой, конечно, они не могли, так как не понимали друг друга. Движением руки амазонка указывала юноше, что он может на следующий день прийти на то же место и привести товарища, знаком объясняя, что их будет также двое и она явится с подругой. Юноша возвратился и рассказал об этом остальным. На следующий день этот юноша явился на то же место вместе с товарищем и застал там уже ожидающих его двух амазонок. Когда прочие юноши узнали об этом, они укротили и остальных амазонок. После этого оба стана объединились и жили вместе, причем каждый получил в жены ту женщину, с которой он впервые сошелся. Мужья, однако, не могли выучиться языку своих жен, тогда как жены усвоили язык мужей. Когда, наконец, они стали понимать друг друга, мужчины сказали амазонкам следующее: “У нас есть родители, есть и имущество. Мы не можем больше вести такую жизнь и поэтому хотим возвратиться к своим и снова жить с нашим народом. Вы одни будете нашими женами и других у нас не будет”. На это амазонки ответили так: “Мы не можем жить с вашими женщинами. Ведь обычаи у нас не такие, как у них: мы стреляем из лука, метаем дротики и скачем верхом на конях; напротив, к женской работе мы не привыкли. Ваши же женщины не занимаются ничем из упомянутого, они выполняют женскую работу, оставаясь в своих кибитках, не охотятся и вообще никуда не выходят. Поэтому-то мы не сможем с ними поладить. Если вы хотите, чтобы мы были вашими женами и желаете показать себя честными, то отправляйтесь к вашим родителям и получите вашу долю наследства. Когда вы возвратитесь, давайте будем жить сами по себе”.
Юноши послушались жен и так и поступили: они возвратились к амазонкам, получив свою долю наследства. Тогда женщины сказали им: “Мы в ужасе от мысли, что нам придется жить в этой стране: ведь ради нас вы лишились ваших отцов, и мы причинили великое зло вашей стране. Но так как вы хотите взять нас в жены, то давайте вместе сделаем так: выселимся из этой страны и будем жить за рекой Танаисом” (река Дон, называемая также греками Амазониос – прим. моё). Юноши согласились и на это. Они переправились через Танаис и затем три дня шли на восток от Танаиса и три дня на север от озера Меотида (Азовское море – прим. моё). Прибыв в местность, где обитают и поныне, они поселились там. С тех пор савроматские женщины сохраняют свои стародавние обычаи: вместе с мужьями и даже без них они верхом выезжают на охоту, выступают в поход и носят одинаковую одежду с мужчинами. Савроматы говорят по-скифски, но исстари неправильно, так как амазонки плохо усвоили этот язык. Что касается брачных обычаев, то они вот какие: девушка не выходит замуж, пока не убьет врага. Некоторые умирают старухами, так и не выйдя замуж, потому что не в состоянии выполнить обычай».
(И, пару слов об упоминаемых Геродотом гидронимах – Танаис (как и Фермодонт, Борисфен, Истр, Евфрат, Инд и другие) – это имена греческих речных богов).
***
Ей не страшна грядущая борьба
Со смертью: ведь она сама - судьба.
Нет рук сильней: то - варварам преграда.
Струится, золотясь, волос ее волна,
Сияют звезды глаз среди их водопада.
Грудь правую сожгла себе она,
Чтоб та в бою ей не мешала,
И, гордая, на горизонте встала,
К победе, к славе вся устремлена.
/Эмиль Верхарн/
Какова же этимология названия племени женщин-воительниц?
Все сходятся во мнении о том, что слово амазонки произошло оно от греческого слова «мазос» - грудь, с альфа приватиум (префиском, выражающим отрицание) – то есть «безгрудые».
Я уже упоминала о том, что некоторые пишущие об амазонках летописцы и историки утверждали, будто амазонки то ли отрезали, то ли отжигали себе правую грудь, дабы она не мешала стрельбе из лука и метанию копья. Например, об этом
искусственном «дефекте» пишет Гиппократ (4 век до н.э.): «Правой груди они не имеют, ибо еще во время младенчества матери накладывают на правую грудь раскаленный медный инструмент, для этого сделанный, и прижигают ее, чтобы уничтожить ее рост и чтобы вся сила и полнота перешли к правому плечу и руке». Но на самом деле в это довольно трудно поверить.
***
Впоследствии название «амазонки», стало нарицательным, и его стали употреблять для всех воинствующих женских племён. Так, например, находим такие упоминания в «Истории лангобардов» Павла Диакона, где летописец рассказывает о короле Ламиссо (5 век), и о том, как в одном из военных походов его войско было встречено на берегу реки амазонками, преградившими путь на переправе.
И тогда король, «плавая в реке, сразился и умертвил храбрейшую из них и добился так себе – великой славы, лангобардам же – переправу. Ибо до этого между [этими] двумя войсками было договорено, что лангобарды повернут назад, если амазонка одолеет Ламиссио, если же она, как действительно и случилось, будет побеждена Ламиссио, – получат свободную переправу». Далее историк высказывает свои сомнения касательно достоверности существования племени амазонок, считая, что этот народ уже давно погиб, однако говорит и о том, что лично «слышал, что в отдаленнейших областях Германии еще народ этих женщин существует».
Ещё один, очень нетривиальный пример «государства» амазонок известен в Чехии, в 8 веке.
Чешская княжна Либуше, младшая дочь князя Крока, отличавшая великой мудростью избирается, после смерти отца вождём племени. Но как ни мудро было правление княжны, спустя какое-то время мужчины стали высказывать недовольство. Они не желали, чтобы ими руководила женщина, требовали чтобы Либуше вышла замуж. Княжна пришлось подчиниться для сохранения мира в своих владениях, и она объявила, что выйдет замуж за того, к кому приведёт её конь. А привёл он к пахарю Пржемыслу и этот союз положил начало династии Пржемысловичей.
Вернёмся, однако к чешским амазонкам…
По одной из легенд – у Либуше была подруга и наперсница Власта, которая, после смерти княжны, вместе с частью женщин обосновались в пределах замка Девин, в месте слияния рек Дунай и Морава и, если можно так сказать, отменила патриархальные законы, создав своё собственное «государство» со старыми, матриархальными порядками и обычаями. Женщины этой крошечной «страны» овладели не только всеми мужскими ремеслами, но и воинским искусством, но продолжалось это всего несколько лет, и погибли при захвате замка.
Но, как оказывается, амазонки были не только в Азии и в Европе. На африканском материке они стали известны благодаря знаменитому и неординарному человеку сэру Ричарду Фрэнснсу Бертону (1821-1890), прославившемуся как путешественник, писатель, поэт, переводчик и полиглот. Его жизнь была полна удивительных событий и приключений и, во время своего консулата острова Фернандо По, что у западных берегов Африки, он, занимаясь, кроме основной деятельности, ещё и этнографическими исследованиями, дважды побывал в африканском королевстве Дагомея. Этого человека, столь много повидавшего на своём веку, трудно было чем-либо удивить и всё же, он был буквально шокирован тем, что королевство охранялось многотысячной армией женщин-воительниц, которых называли «супругами пантеры», и говорили, что они отличаются невероятной жестокостью. Зрелище торжественных военных парадов, проводимых в Дагомее, и призванных продемонстрировать силу королевской гвардии была зрелищем совершенно невероятным. Вот, что мы читаем: «здесь же было 4000 женщин-воинов, 4000 черных женщин Дагомеи, личных телохраннтельниц монарха. Они стоят неподвижно, сжимая в одной руке ружье, а в другой тесак, готовые броситься в атаку по первому же знаку своей предводительницы. Молодые и старые, уродливые и прекрасные ... Они так же мускулисты, как черные мужчины-воины, так же дисциплинированны и сдержанны и стоят рядами такими ровными, как если бы их выравнивали по шнурку».
***
Рассказы об амазонках, как правило, вызывают двойственную реакцию. Одни относятся достаточно скептически, другие считают правдой. Но истина, как всегда, лежит где-то посредине. Об амазонках свидетельствуют многочисленные авторы в своих сочинениях. Кроме упомянутых Геродота, Страбона и Павла Диакона, о женщинах-воительницах писали Гиппократ, Лисий, Палефат, Диодор Сицилийский, Плутарх и другие. До наших дней дошли и многочисленные артефакты, на которых мы видим изображения амазонок – это краснофигурные и чернофигурные сосуды, скульптуры и барельефы а, главное – погребальные комплексы, однозначно свидетельствующие о том, что женщинам не было чуждо воинское искусство. Погребения женщин с оружием составляют четвёртую часть всех известных сегодня скифских захоронений по всей территории юга Восточной Европы.
Ник Торп Питер Джеймс в своей книге «Тайны древних цивилизаций» пишет, что в сарматских степях, при раскопке курганов современными учёными, найдены могилы, в которых женщины погребены с воинскими атрибутами – колчанами и наконечниками стрел, конской сбруей, копьями, мечами, кинжалами и защитными широкими поясами из металлических пластинок.
Профессор Рената Ролле из Гамбургского университета попыталась воссоздать картину, соответствующую образу жизни сарматских амазонок:
«Сравнительно большой и разнообразный арсенал оружия указывает на мастерство в различных боевых искусствах. Тренировки и обучение верховой езде, так необходимой для охоты и сражений, должно быть, происходили постоянно, начиная с раннего детства… Поездки верхом на большие расстояния составляли основную часть этих тренировок из-за кочевого образа жизни племен, обитавших на просторах прикаспийских степей и в регионе северного Понта. Умение обращаться с разными видами оружия также, несомненно, требовало постоянных тренировок, начинавшихся с детского возраста».
***
Вряд ли можно говорить, как некоторые исследователи, о каком-то могущественном государстве амазонок, с многочисленным населением. Но, в то же время – такие племена или даже отдельные города, живущие по законам матриархата, без сомнения могли существовать.
Отвергли мужское начало,
и на жеребцах оскопленных
им весело мчаться…
Укрытое шкурами тело…
Стрела из колчана
взвивается -
и долетела
почти до Фазиса!
За ужин садятся толпою,
свежуют быка не по-женски -
о, страшные жертвы
богам, никому не известным!
За ветром!
За скифами!
Топот погони…
Летят оскопленные кони,
копыта их звонки.
На седлах убитою дичью
свисают легенды…
Степная луна трепещет,
как грудь амазонки.
О, полночь!
О, крайности матриархата!
/Шота Нишниадзе/
*** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
Приглашаю Вас, дорогие друзья, в небольшую виртуальную галерею, где собраны изображения амазонок как древних времён, так и интересные и редкие фотографии амазонок Дагомеи, о которых было упомянуто в рассказе.
http://my.mail.ru/inbox/monsalvat/photo/12290