Лишь смерти мы искренне желаем,
Лишь ее посмеем получит.
Лишь она покоем нас одарит,
Лишь о ней мы пишем белый стих.
Она как тьма, которой нет конца.
В ней пустота и эхо боли.
Старуха, не видящая лица.
Она есть отголосок ада воли.
Пред ней мы все ничтожны,
Пред ней-богач и я равны.
Поэтому мы здесь так осторожны.
Однако, все так же мы глупы!