В конце ты остаешься с ней одна. Пока амуры строчат мемуары, ты — чья-то полубывшая жена — на шаг не отойдёшь, когда она наедет на тебя горящим шаром.
Она — твой древний, самодельный миф. Твой яд без антидотов/антидзотов. Открыть глаза единственный мотив и вдаль глядеть, как узник замка "if" — там, в облаках висит табло полетов.
Она не помещается внутри, ни в дом, ни в этот мегаполис серый. Над мудростью глумится: "Нос утри", в три ночи укокошивает веру и лишь надежде говорит: "Замри".
В конце околевают все кунцы. Всех белых голубей съедают тигры. Выходит лунный старец Лао Цзы и на тебе начертывает титры: "Учитесь, о нелепые юнцы, как вредны для здоровья эти игры".
Протагонист оденется в пальто: его зовёт прекрасное далёко. Ты, уловив финала подоплёку, выводишь на листке томатным соком:
"спасибо"
и в постскриптуме — "за что?".
23.04.2017