Серебряный подстаканник
купил, о таком мечтал,
а вечером молча тайну
поведал седой металл.
Хозяин его когда-то
был старый известный князь,
однажды пришли солдаты
и князя втоптали в грязь.
Из княжеской той вещицы
пил чай балагур-матрос,
чекист, как рак краснолицый,
к себе в кабинет унес.
Чаек смаковал под пытки,
но пущен был сам в расход,
вновь кто-то ладонью липкой
прибрал подстаканник тот.
Бродил по рукам и хатам,
базарам десятки лет,
в залог шел и на кон в карты,
меняли порой на хлеб.
Я слушаю мрачный лепет,
пью чай за глотком глоток,
и холодом тихо веет
заваренный кипяток.