Они бежали, восьмером, старшая впереди, как вожак, родной по крови, указывающий путь к спасению. А кругом бухало и свистело, рушились балки легких старых перекрытий хрущевок, построенных в "оттепель", когда все знали, что "мир-навсегда" и не было никаких сомнений в его стабильности. Те, кто помладше, бежали по бокам, прикрывая голову руками,ссутулившись, чтобы быть ближе к матери-земле, которая ничего уже поделать не могла. Осыпались под ногами колдобины изрытой снарядами дороги, в висках стучало: "быстрее, быстрее, быстрее".
В ту весну приходилось часто прятаться в темном грязном подвале при первых же звуках каннонады, ночевать там на волглых матрасах и ждать, когда же этот ад кончится. Люди, родившиеся намного позже окончания Второй мировой, никак не могли взять в толк, что же с ними происходит. Почему и за что?
Сейчас подвал был реальным спасением, только бы юркнуть в подъезд, только бы добежать до него, только бы, только бы...А сзади все полыхало, взлетали вверх клубы земли, уши закладывало от ударной волны, которая несла вперед, превращаясь в капсулу, мешавшую выбраться на волю. Потом вдруг показалось, что бегущие находятся в двухметровом тоннеле, из которого ни в коем случае нельзя сделать шаг: ступить ни вправо, ни влево, а точно бежать вдоль него, не оглядываясь. И тут в голове одной пронеслись слова: "семьдесят пять сантиметров". Не двадцать, не полметра, а именно семьдесят пять. К чему это сказано и кем, разбираться не было ни времени, ни сил. Слова повторились и боковым зрением она увидела приблизительно на высоте этих сантиметров растопыренное четырехпалое крыло. Оно не было белым, а беловато-прозрачного цвета, как будто помыли без ёршика бутылку из-под молока. Крыло покрывали нежные тонкие пёрышки, которые колыхались на ветру, но не как у голубки, а каждое в отдельности. Оно не было похоже на птичье, вернее, оно чуть-чуть смахивало на птичье, но длинные пальцы крыла отличали его от всего земного и виденного ранее.
Так они все восьмером и добежали до подвала под небесным покровом высшей власти, которая спасает стариков и детей. Жаль только, не всегда это у нее получается.
Послесловие. Эти события произошли в 2014 году. Рассказала мне о них моя двоюродная сестра, живущая и по сию пору в городе Шахтёрск Донецкой области. Через два года после этих событий моя тётушка, прожившая более полувека в Шахтёрске, но родившаяся в феврале 1942 в оккупации в Симферополе (и выжившая тогда!, умерла от онкологии. Вечная ей память.