Санкт-Петербург.
Восемьдесят восьмое февраля по нынешнему (двадцать девятое апреля по старому) стилю.
За окном то ли дождь со снегом, то ли снег с дождём, плюс два по Цельсию и штормовое предупреждение в качестве бонуса.
Редкие прохожие (да простят меня за этот штамп читатели) семенят по улицам, стараясь не упасть от толчков ветра в спину.
Зонтики сегодня не защищают, а наоборот – выворачиваясь наизнанку, тащат за собой особо цепких владельцев совсем не в ту сторону, куда им надо, в общем, мстят, как могут, за все прошлые обиды.
И то… Их же в теплое солнечное безветрие никто с собой на улицу даже не берёт.
Глядя в окно на согбенные фигуры, осуждаю злыдней, берегущих собак, но выгоняющих на улицу соплеменников.
И тут на тебе: мелкопёс, сопровождаемый укутанной по самую макушку дамой, бодро снуёт от кустика к кустику.
Животинке весело, женщине, старающейся не упускать резвящегося питомца из вида и одновременно отворачиваться от летящей в лицо ледяной сечки – не очень.
«В такую шальную погоду нельзя доверяться волнам», но можно и нужно «смазать карту будня, плеснувши краску из стакана».
Для этого вполне приемлемы виски, коньяк, да и прочий алкоголь не возбраняется.
Честный скотч благостно растёкся по организму.
Липнущий на оконное стекло снег, тут же смываемый дождём и дама, всё ещё не сумевшая уговорить собачку вернуться домой, вызвали в памяти бессмертное «сумасшедший, что возьмёшь»…
Эх, какие раньше бывали сумасшедшие…
Вторая половина восьмидесятых с её оголтелой гласностью отразилась на мирных советских параноиках и шизофрениках, заменив в их головах ещё недавно следивших изо всех сил, а ныне приподунывших агентов КГБ распоясавшимися инопланетянами.
Жаловаться в госорганы на комитет госбезопасности не рисковали даже самые отвязанные психи, а тут – какие-то пришельцы из явно некоммунистических галактик.
И потянулись во все инстанции ходоки…
Щуплая, весьма немолодая дама, для которой как нельзя больше подходило определение «старушонка», бочком втиснулась в кабинет дежурного опера угрозыска.
– Я хочу заявить, что мою квартиру облучают инопланетяне.
– Что?
– Облучают. Они установили в доме напротив свои посадочные антенны и от них у моей кошки начались месячные, а я теряю шерсть.
– Какую шерсть? Какие месячные?
– Какие, какие. Такие! У меня лет двадцать не было месячных.
– А у кошки?
– Перестаньте издеваться, кошка кастрированная, у неё всё в порядке.
– А шерсть?
– Что вам не понятно? Я же говорю: клочьями выпадает.
– У кого?
– У всех!
– Понятно. Вы не волнуйтесь, я вызову специалистов, у них огромный опыт в решении таких проблем, а вы подождите, присаживайтесь, видите, что на улице творится…
Во второй половине восьмидесятых была скорая психиатрическая помощь.
Как только врач, внешне – классический Айболит – в сопровождении двух, не менее классических амбалообразных санитаров, вошёл в помещение, старушонка встрепенулась и, ответив на предложение повторить рассказ про излучения и критические дни «сами вы психи», нырнув между медработниками, припустила во все тяжкие по длинному, плохо освещённому коридору.
Санитары, натренированные вязать, а не догонять, гулко затопали вслед.
– Бывает, – развёл руками врач.
– Не беспокойтесь, дальше дежурки не убежит...
За пару недель до белых ночей в Питере, в 9 вечера должно быть светло настолько, чтобы на улице читать газету без фонаря.
Но погода, как не трудно догадаться, нынче не весенняя, облачно, снежно–дождливо–ветренно , газету хрен удержишь...
Говорят, что белые ночи не только привлекают туристов, но и обостряют неадекватные состояния.
Однажды, в период такого обострения, дежурный по райотделу милиции направил очередную жертву облучения в прокуратуру.
Скорые психиатрички тогда уже исчезли, ограничить неадеквата, благодаря усилиям общественности, стало можно только после решения суда, а прокурорские работники были обязаны следовать букве закона, как никто другой.
– В таком-то отделе милиции сказали, что только вы можете решить мою проблему, – сообщил сходу посетитель, – а они уже год, как подобное не расследуют.
– Минутку, – попросила дежурившая сотрудница прокуратуры.
Не то, чтобы ей понадобилось время на принятие решения, не то, чтобы она обиделась на давнего знакомого, коллегу, не знаю, как правильно назвать…
Ей нужно было набрать номер.
– Иваныч/Петрович/Сергеич/, ты что, забыл?
– Что забыл?
– Что с первого числа, согласно приказа, из ведения прокуратуры это всё передано в ГРУ.
– Ох, завертелся…
– Гражданин, идите домой, и в 22-00 отключите все электроприборы, чтобы не перегорели предохранители– продолжила прокурорша,– компетентные органы перезагрузят все системы и облучения прекратятся. А если не поможет – то в ГРУ, согласно приказа.
И милиции давно нет, «и мы уже не те»,как писал Губерман.
Снаружи грохочет что-то металлическое, плохо прикреплённое к крыше, перенося из прошлого в настоящее – а вдруг оторвётся и по самому дорогому – по машине…
Даме удалось, наконец, заграбастать собачку; мряка не пропала; настроение от скотча повысилось.
Восемьдесят восьмое февраля дветыщисемнадцатого года О-эР-Ха.
Удачи всем!