Отпуск Олега Васильевича

    

Олег Васильевич Душистый краешком глаза зацепил приземистую, но вёрткую и стремительную фигуру Крайника, председателя профкома театра, и, вспорхнув из-за стола, выбежал из конторки и перехватил цель на выходе из здания. Крайник, ответив на приветствие, сладко сощурил свои маленькие глазки, наводя прицелы зрачков на резкость, и подал ему маленькую дохлую рыбу, которую, Олег Васильевич, слегка пожав, тут же выпустил.
" Что насчёт моей путёвки в санаторий?" - Олег Васильевич попытался улыбнуться ещё слаще Крайника, но вышло скорее заискивающе, чем добродушно.
" Сейчас тороплюсь, - сказал Крайник и почесал свой орлиный нос, столь хорошо смотревшийся на его вытянутом, худощавом, бодром лице. - Завтра обсудим."
"Я с завтрашнего дня в отпуске," - слегка помрачнев, сказал Олег Васильевич.
Крайник бросил косые взгляды по сторонам и, убедившись, что фойе пустовало, сказал: "Есть путёвочка хорошая в шикарное местечко в Солнечном и совсем недорого..."
"Недорого? - плечи Олега Васильевича слегка дёрнулись, глаза потускнели, а лицо чуть вытянулось, вытеснив мерцавшую на губах улыбку. - Подождите-ка, я писал заявление на бесплатную от профкома..."
"Эээ, Олег Васильевич, - Крайник с сожалением смотрел на просителя. - Ну что у нас сейчас бесплатно бывает? Маленький вы что ли? А ещё начальник пожарной службы."
"Я узнавал в Профсоюзе, что есть бесплатные для заслуженных работников..."
"Есть, - надув губы, произнёс Крайник, - но теперь и бесплатные совсем бесплатно не дают. С луны вы свалились что-ли? За умеренное пожертвование в фонд личного состава профкома мы даём бесплатную путёвку. Таков порядок. У нас знаете какие зарплаты? И у всех дети и жёны..."
"Понятно, - сурово произнёс Олег Васильевич. - И сколько это самое пожертвование?"
"Тридцать тысяч," - прошептал Крайник и полоснул настороженным взглядом по сторонам.
Пухлое, круглое, румяное лицо Олега Васильевича чуть посерело, а губы скривились.
"Это за десять то дней?" - раздражённо произнёс он.
"За одиннадцать, - Крайник почесал горбинку носа. - Плюс пяти-разовое питание, отдельные комнаты со всеми удобствами, изолированный пляж, катамараны, а по вечерам выступают приезжие артисты. Эту путёвочку я от сердца отрываю."
"Ну, ну, - буркнул Олег Васильевич. - Ладно, подумаю. Вы сегодня ещё будете в театре?"
"Заскочу часиков в пять, но не надолго."
"К тому времени я решу," - сказал Олег Васильевич и, развернувшись на военный манер, направился в свою пятиметровую конторку, досиживать рабочее время.
Деньги у Олега Васильевича имелись, но копил он их целый год вовсе не для того чтобы пополнять карманы профсоюзных мздоимцев и от того размышления его переполнялись обидой, негодованием и в некотором смысле завистью.
"Вишь ты как устроились, - с раздражением думал он. - А я тут на голой зарплате корячусь." Он зевнул и взглянул на часы: "корячиться" Олегу Васильевичу оставалось ещё четыре часа, и он, подперев щеку ладонью, принялся тоскливо перелистывать журнал обходов.
Однообразные строки нагнали на него такую скуку, что мало-помалу он задремал, а очнулся от увесистого хлопка по плечу.
Подняв голову и прищурившись, Олег Васильевич увидел стоявшего перед ним коренастого загорелого мужчину средних лет с белёсыми глазами и соломенного цвета волосами. Маленький облупившийся носик морщился, а в круглых маленьких глазках резвились бесовские озорные искорки.
"Здорово, Василич, не разбудил? - мужчина широко улыбнулся, показав недостаток двух передних зубов. - А то лицо у тебя уж больно сонное."
"Ты же в отпуске, Степаныч! - осоловело произнёс Олег Васильевич, усиленно мигая и с трудом сдерживая зевоту. - Чего в театре болтаешься?"
"Да я на даче у себя болтаюсь! - молвил Степаныч. - Вот приехал сюда кое-что забрать. Я же тут сапоги в своей каптёрке оставил, а сейчас самые грибочки пойдут, да ещё рыбалка, а без сапог то далеко не уйдёшь! Ты ведь, Василич, тоже в отпуск собирался, иль передумал?"
"Передумать не передумал, но, - Олег Васильевич тяжко вздохнул, - заморочил меня этот профком со своими путёвками. А мне уже завтра в отпуск."
"Плюнь ты, Василич, на этот профком, - авторитетно заявил Степаныч, - поехали со мной на дачу, отдохнёшь лучше чем в ихних чёртовых санаториях. У меня собственный двухэтажный дом в районе Лосева, отгороженный пляж, причал, сауна, неподалёку лес, рыбалочку организуем, шашлыки и всякое такое."
У Олега Васильевича сладко заныло внутри.
"А как насчёт проживания, - неуверенно начал он, - ну там харчи и  прочее?"
"Полно те, Василич! - воскликнул Степаныч, хлопнув коллегу по плечу. - Какие счёты между служивыми людьми! У меня запас жратвы на полк хватит, так что милости просим, отдыхай на здоровье!"
От перспективы отдохнуть на природе и при этом сэкономить деньги у Олега Васильевича закружилась голова.
" Я бы, пожалуй, согласился," - всё ещё неуверенно произнёс он.
" Ну так и решено! - воскликнул засиявший улыбкой Степаныч. - Я сейчас заберу сапоги и наведаюсь к себе домой. А ты заканчивай работу и бегом к себе, быстро собери свои вещи и звони мне, а я на машине за тобой заеду. По рукам?"
"Договорились!"
Мужчины пожали друг другу руки, и Степаныч поднялся на второй этаж и вскоре спустился с увесистой сумкой в руках.
"И собирайся шустрее, Василич, - крикнул он, исчезая за дверью, - нам добираться часа два с лишним."
Высидев положенное время, Олег Васильевич бодрой походкой направился домой. Крайник так более и не появлялся, видимо нутром почуял, что тридцать тысяч ему не вытащить из закромов Олега Васильевича.
"Надул, пройдоха, - думал Олег Васильевич, - ну и чёрт с тобой. Я ещё лучше отдохну, да ещё и на халяву."
Дома Олегу Васильевичу не понадобилось много времени на сборы: уже две недели до этого он скрупулёзно и методично собирал вещи в чемодан, готовясь к отпуску.
Он отключил от сети все электроприборы, вверил кота соседке, снабдив её длинным перечнем его любимых блюд и сопутствующих заболеваний, и позвонил Степанычу.
Через десять минут гудок автомобиля разрезал тишину двора, в который сонно глазело окно комнаты Олега Васильевича. Он выглянул наружу и, заметив обшарпанное авто, взял чемодан и устремился из квартиры.
"Ну и скор ты на сборы! Сразу видно что бывший военный!" - с одобрительной ухмылкой произнёс Степаныч, укладывая чемодан Олега Васильевича в багажник.
Они сели в машину и тронулись в путь, в продолжении которого Степаныч расхваливал свой дом, землю, баню, рыбалку, хорошую погоду и наливку, которую готовила его жена.
Когда они приехали и вышли из машины, то сразу стало ясно, что дом не представлял из себя чудесное строение, каким его рисовал хозяин, но оказался вполне скромным двухэтажным деревянным строением, обшитым вагонкой с облупившейся салатового цвета краской. Домик располагался в центре участка с десятком яблонь и разного вида плодоносящих кустов, огороженных ветхим невысоким деревянным заборчиком.
Среди кустов мелькнул пёстрый халат, накинутый на пышную невысокого роста женщину с забранными под белый чепчик волосами. Она устремилась к калитке, и, раскрыв её, вышла и стояла, застывшая в напряжённой улыбке на круглом, пышущем здоровьем лице.
"Вот, Иришка, - сказал Степаныч, подойдя к ней и кивнув в сторону идущего рядом с чемоданом в руке Олега Васильевича, - привёз отпускника. Товарищ по работе. Он у нас начальник пожарной безопасности."
Олег Васильевич поздоровался и галантно представился.
"Ну так мойте руки и давайте сразу к столу," - сказала хозяйка, протянув руку к сумке, которую нёс Степаныч.
"Э, нет мать, - пробормотал Степаныч. - Это я сам уложу. Пошли Василич, я покажу тебе твоё место на веранде, там и чемодан поставишь."
"На веранде?" - подумал Олег Васильевич, закусив губу, но послушно последовал за Степанычем.
В небольшом застекленном помещении стояла железная кровать с матрасом, покрытым белой простынёй, с подушкой в изголовье. Остальное пространство служило кладбищем для старых колёс от автомобиля, ржавых канистр, сломанных табуреток и прочих вещей, проживших долгую, нелёгкую жизнь.
На душе у него сделалось кисло. Он поставил чемодан рядом с постелью, принюхался и, слегка поморщившись, сказал: " Уж больно бензином пахнет."
" Так зато тут и комаров никогда не бывает!" - воскликнул Степаныч, положив сумку на постель и осторожно раскрывая её. - Я здесь сам предпочитаю спать, но тебе как дорогому гостю уступаю."
Олег Васильевич открыл было рот с намерением что-то возразить, но так и замер, уставившись на старинный мушкет, который Степаныч вынул из сумки и  любовно поглаживал.
"Это чё, Степаныч? - с трудом выдохнул Олег Васильевич.- Ты же сказал,мол, сапоги..."
"Да вот взял у реквизиторов на время, - отвечал Степаныч, целясь в жирную муху, спящую на стене. - Мушкет хоть и бутафорский, но я поработал над ним и теперь эта штуковина готова к бою."
"К бою?"
"Ну в смысле поохотиться..."
"А вдруг эта штуковина понадобится для спектакля, а её нет на месте? - спросил, нахмурившись, Олег Васильевич. - Послушай, Степаныч, это ведь срыв спектакля, большой скандал выйдет."
"Пхх, пхх, - Степаныч мысленно убил муху и обратил торжествующий взор на Олега Васильевича. - Я разузнал, что у них в ближайшее время исторических пьес с мушкетами не будет."
" А на охоту у тебя разрешение имеется?"
"Василич, ты прям как на собрании парткома, - Степаныч скривился и покачал головой. - Мы тут не скуку тащить приехали, а отдыхать по полной."
"Ну не знаю, не знаю," - покачал головой Олег Васильевич.
Степаныч засунул мушкет под кровать и, подмигнув, сказал:
"Не волнуйся, Василич, где наша не пропадала, отобьёмся! Пойдём-ка мы на кухню да пообедаем душевно."
На кухонном столе их поджидали две тарелки дымящегося борща с мясом, сковорода котлет, тарелки с корнишонами, помидорами, редиской и укропом. В центре стола истекала потом бутыль водки.
"Уж больно гостеприимно, - с тревогой подумал Олег Васильевич. - К чему бы это?"
Однако после пары стопочек водки он размяк, расслабился и с удовольствием предавался чревоугодию. Опрокинув ещё несколько стопочек и увидев вынырнувшую из-под стола вторую бутылку, на этот раз уже наливки, а вслед за ней запечённую в фольге курицу, Олег Васильевич пришёл в благостное расположение духа и окончательно отбросил все сомнения.
"Ну простоватые люди, конечно, - с умилением подумал он, - но душевные и радушные."
Он со сладкой улыбкой слушал Степаныча и его жену, вечно перебивавших друг друга и, хотя разговоры были опять же про дом, землю, кусты смородины и яблони, Олег Васильевич, переводя подёрнутый алкогольной мутью взгляд с одного на другого, степенно кивал и доедал котлеты, ловя их пальцами из сковороды.
Когда начало смеркаться, хозяйка зевнула и сказала: " Ну пора и на боковую. Я положила гостю бельё на кровать. Долго не засиживайтесь! - и повернувшись к Олегу Васильевичу, сказала: - Спасибо что не отказались приехать. Для нас это большая радость!"
С этими словами она удалилась.
Степаныч с гостем допили наливку, немного посплетничали про театральные интриги и адюльтеры и разошлись весьма довольные друг другом.
Олег Васильевич застелил себе постель свежим бельём и, раздевшись, улёгся на кровать, которая сильно скрипела при малейшем движении. Поскольку выпито было немало, Олег Васильевич заснул крепким, безмятежным сном с приятной мыслью: " В ресторане за такой ужин половину зарплаты бы оставил, а тут на тебе и накормили и спасибо сказали."
Утром Олега Васильевича разбудил шум работающего мотора.
"Степаныч уже куда-то намылился," - зевая, подумал он и, приподняв голову, выглянул в окно.
На дороге, ведущей к дому, и вправду стояла машина Степаныча, а за ней возвышался экскаватор с привязанным к ковшу здоровенным шаром.
"Что ещё за чудеса?" - Олег Васильевич, нахмурившись, почесал нос и, быстро одевшись, направился к кухне. Там он застал стоявший на столе самовар и две дымящиеся чашки с чаем. Снаружи до него донеслись глухой ленивый мужской голос, резкий голос хозяйки и сердитый, раздражённый голос Степаныча.
Олег Васильевич вышел на крыльцо, и, узрев стоявшую неподалёку от спецтехники небольшую группу людей, хотел было нырнуть обратно, но Степаныч, завидев его, крикнул: "Олег Васильевич, пожалуйте сюда! Полюбуйтесь на этих беспредельщиков! - и повернувшись к трём рабочим в оранжевых костюмах, прибавил: - Это мой юрист."
Тяжёлой поступью "юрист" приблизился к Степанычу и рабочим.
"Вот, хотят наш дом сносить! - блестя глазами, воскликнула хозяйка и развела руки в стороны в полном недоумении.
"Дом сносить? - с удивлением пробормотал Олег Васильевич. - Зачем?"
" У нас постановление суда! - скучным голосом сказал тот из рабочих что был постарше, видимо бригадир. - Вам уже присылали копию для ознакомления!"
"Какого суда?" - Олег Васильевич с изумлением уставился на Степаныча.
" Странный у вас юрист... ни черта не знает.. - бригадир с сомнением окинул взглядом Олега Васильевича с головы до ног и усталым голосом продолжал: - Тут намечено прокладывать магистраль. Ваш дом мешает. Вам предложили выкуп, а вы заартачились..."
"Заартачились! - взвизгнула хозяйка и, вцепившись в рукав Олега Васильевича, вперила в него пламенеющий взгляд. - Знаете, сколько они нам предложили? На эти деньги деревянную сараюшку не купить! Они просто решили нагло захапать наш дом и землю! - и продолжая цепко держать свою жертву за рукав, она перевела прицел взгляда на бригадира и выпалила ему в лицо: - Убирайтесь со своей колымагой по добру поздорову!"
Двое молодых парней стояли понурив головы и с отрешёнными взглядами курили.
"Нет, уважаемые, - спокойно, но твёрдо произнёс бригадир. - У нас приказ администрации на снос вашего дома. Надо было явиться на суд и доказывать свою правоту, а вы отказались даже подписаться о вручении повестки, смяли её и бросили в лицо участковому.  А после драки, как говорится, кулаками не машут."
"А мы ещё помашем! - яростно прорычал Степаныч, хрустнул кулаками и вперил огненный взгляд в Олега Васильевича: - Верно, Василич!"
Тот от неожиданности подался назад, но рука хозяйки крепко держала его, а её вопросительный и свирепый взгляд впился в лицо Олега Васильевича. "Верно?!" -  рыкнула она.
"Да, да, - Олег Васильевич закивал, пытаясь освободиться от хватки женщины. - Это всё как-то нехорошо..."
" Вообщем убирайте машину с дороги и выносите вещи, - бригадир деловито взглянул на часы. - В три часа мы вернёмся. Если будете нам препятствовать, у нас имеется добро администрации для вызова спецназа."
"Ну давайте, давайте! - огрызнулся Степаныч. - Мы встретим вас вместе с вашим спецназом!"
Бригадир развернулся и двинулся к кабине экскаватора. Сев внутрь, он опустил шар на обочину, а подскочившие парни отцепили его и тоже запрыгнули в кабину.
Экскаватор взревел, дёрнулся стальным туловищем и, изрыгнув чёрное облако, двинулся задним ходом к более широкой дороге, где развернулся и грохотал прочь.
"Молодчина, Василич!" - Степаныч с жаром пожал гостю руку и похлопал по спине.
"Нам повезло, что вы оказались здесь! - горячо подхватила хозяйка и чмокнула Олега Васильевича в щёку. - Они сразу почувствовали, что вы важная персона и струхнули."
"Но ведь они сказали что вернутся, - настороженно заметил Олег Васильевич. - А с ними ещё и спецназ."
"На понт берут! - отмахнулся Степаныч. - А если сунутся, так у нас есть с чем их встретить! Пойдёмте-ка в дом и подготовимся."
Они вошли в кухню, и пока хозяйка выбирала сковороду, Степаныч ушёл и вернулся с мушкетом.
"Ого! - воскликнула хозяйка. - Где раздобыл этот ужас?"
Степаныч объяснил происхождение мушкета.
 "Надо было сразу это им показать! - одобрительно погладив обшарпанный приклад мушкета, молвила хозяйка. - Они бы и дорогу сюда забыли!"
"Ничего, - успокоил её Степаныч. - Ещё раз сунутся я им её в деле покажу!"
"Олег Васильевич, - спросила хозяйка, держа в каждой руке по огромной сковороде, - вам как мужчине чугунную, а мне - тефлоновую," - она протянула ему чёрное, покрытое пылью чудовище.
Тот взял её в руку и ошарашенно смотрел на хозяйку, лихо взмахивающую тефлоновой сковородкой, и на Степаныча, целившегося из окна в воображаемого противника.
"Вы это серьёзно? - помрачнев, спросил он. - В самом деле собираетесь биться со спецназом?"
"Стрелять они не будут, - самодовольно произнёс Степаныч. - Попугают и уедут как в этот раз."
"А если не уедут, - настаивал Олег Васильевич, - если и впрямь спецназ начнёт штурм!"
"Я из своего дома добровольно не уйду! - воскликнула хозяйка. - Дайте-ка вашу сковороду разогрею на плите. Как приложите к морде первой сволочи, которая сюда сунется, так сразу поймут что мы не лохи и с нами шутки плохи."
С этими словами она взяла сковороду из руки Олега Васильевича и положила на раскалённую плиту.
"Где тут у вас сортир?" - спросил Олег Васильевич.
"Да выйди за изгородь и отлей, - сказал Степаныч. - Соседей поблизости нет. Всех выселили."
"Да мне не отлить..." Олег Васильевич замялся.
"Ааа... - протянул Степаныч, - ну тогда вон туда, - он подошёл к раскрытому окну и указал пальцем на деревянную будку. Только осторожно, не провались, там доска одна слабая."
Олег Васильевич вышел из дома и направился к будке.
Открыв дощатую дверцу, он выпустил наружу рой толстых мух и вошёл. Он не стал закрывать дверь поскольку дух стоял тяжёлый, а вид открывался в противоположную от дома сторону. Он достал телефон и сделал вызов.
"Алло, Саныч, - сказал он, прикрывая рот ладонью от мошки. - Ничего не спрашивай, потом всё объясню. Ты ведь все голоса изображаешь. Я тут попал в передрягу, можешь позвонить мне на мобилу и голосом Гололобова срочно вызвать меня в театр по поводу пожара. Скажешь, мол..."
Олег Васильевич подробно объяснил, что Санычу, то есть Гололобову, следует сказать и резюмировал: "Выручай, Саныч! Без тебя мне край!"
Отключив связь, Олег Васильевич вернулся на кухню с более решительным и даже воинственным видом.
"Ну как моя сковорода? - он взял раскалённое орудие в руку и взмахнул. - Пусть ещё погреется! Ох и не завидую я тем голубчикам, которым придётся её отведать!"
"Ну? - Степаныч укоризненно посмотрел на жену. - А ты говорила сдрейфил! Василич настоящий мужик! Боец! Он такие пожары тушил и не боялся!"
"Давайте составим диспозицию!" - авторитетно произнёс польщённый Олег Васильевич.
"Чего?" - насторожилась смущённая хозяйка.
"Ну это значит, определить кто какой конкретный участок будет оборонять. Я, к примеру, приму на себя лобовую атаку со стороны дороги. С этакой сковородой я смогу сдерживать направление главного удара."
"Ну? - Степаныч перевёл восхищённый взгляд с Олега Васильевича на жену. - Что скажешь?"
" Что тут скажешь! - зарделась хозяйка. - Настоящий мужчина! Герой!" - она поцеловала Олега Васильевича в щёку.
В это время в кармане у него зазвонил телефон. Олег Васильевич достал его и включил громкую связь.
"Алло! Олег Васильевич, вы?" - раздался сочный степенный баритон.
"Да, Валерий Евграфович, день добрый!" - смущённым голосом ответил Олег Васильевич.
"Увы нет, Олег Васильевич, не добрый! Вы сейчас где находитесь?"
"Я сейчас в отпуске..."
"Знаю! - раздражённо отрезал "Валерий Евграфович." В каком месте вы отдыхаете?"
"На даче близ Лосева, байдарочный комплекс, вы знаете, наверное..."
"Знаю, знаю, - всё так же сердито продолжал голос. - У нас в театре пожар..."
"Пожар?! - вскричал Олег Васильевич и хлопнул себя ладонью по лбу. - Какой степени?"
" Точно установить нельзя, потому что ... это неважно... Пожарные команды работают на износ, но пока без больших результатов. Проблема в том что малый зал оказался отрезанным... эвакуация невозможна как через главный, так и через пожарный выход, потому что загорелось, похоже с двух сторон. Вместе со зрителями там находится один твой сотрудник Соколов и монтировщик, оба бестолковые, актёров я в расчёт не принимаю, эти вообще на облаке живут. Там ведь где- то есть стена очень тонкой гладки..."
"Да, да! - закричал Олег Васильевич, вновь хлопая себя ладонью по лбу, - там раньше был дополнительный выход, но потом заделали и обшили панелями, а снаружи зацементировали и закрасили. Правда место уже не определить, потому как красят там каждый год, но я помню визуально..."
" Вот именно, - продолжал голос, - монтировщик пробовал долбить киркой то в одном месте, то в другом, но ведь вы знаете точно где это место с улицы, так что срочно двигайте сюда!"
"Но..."
"Никаких но! - взревел голос. - Это приказ! Или вы хотите чтобы десятки невинных людей погибли?! С вашим отпуском мы потом решим, а сейчас, даже сию минуту выдвигайтесь к вокзалу. Там вас ждёт авто, которое доставит вас к театру! Всё понятно?"
"Конечно! - покорно произнёс Олег Васильевич. - Мчусь!"
Он отключил связь и тяжело вздохнул.
"Кто это такой грозный?" - недовольным тоном произнесла хозяйка и искоса взглянула на Олега Васильевича.
"Директор театра, - ответил Степаныч. - Гололобов Валерий Евграфович, - Степаныч глубоко вздохнул, - мужик суровый!"
"Уверен, что он звонил?" - не унималась хозяйка, хмуро поглядывая на Олега Васильевича.
"Конечно! - воскликнул Степаныч. - Что ж я его голоса не знаю?! Он точно!"
"Вот незадача..." - пробормотала хозяйка и опустила руки.
" Недотёпы, - сказал Олег Васильевич, - нельзя на день их оставить как они уже на тебе - пожар!" С этими словами он бросился к веранде, мгновенно собрал свои вещи, и с чемоданом в руке попрощался с хозяевами: " Спасибо за угощение и мягкую постель! Век бы с вами здесь отдыхал, но долг зовёт! Нельзя же оставить людей сгореть заживо!" С этими словами он бросился в сторону дороги, ведущей на станцию.
"Может, на машине тебя подбросить?" - неуверенно произнёс ему вслед Степаныч.
"Нет, нет, - крикнула хозяйка. - Тут до станции всего четыре километра... А вдруг в это время эти антихристы со своим экскаватором опять заявятся. Мне тут одной в с ними воевать?"