Оставят ногти след на ровной белой коже…
Так начиналась сага о крови на губах.
Слова скрипели на бумаге осторожно,
Перо купалось в лужевых стихах.
Он крался, не спеша, летучей серой мышью.
Укутав тонкий стан в шелк, как в простыню.
Был стук сердец колоколом слышен.
Тех, кто почувствовал вечернюю зарю.
Он ветром постучался в окна в чистом доме.
Сестра луна – хотелось яростно завыть.
И дева молчаливая, расплакалась в истоме.
Что пол могла морями солеными залить.
Он просочился – свет звезды – в комнату смогом.
Туманом, не знающим пощад.
Скулили волки злые у красного порога,
Он рассмеялся громогласно, что он предельно рад.
И билась вена на юной светлой шее.. тонкой.
Клыки вошли, не зная боли и преград.
И кровь была на вкус и сладостной, и горькой.
По белому шарфу бежал липкий каплеград.
К утру напившись, свежей крови до потери слова.
Не смог проникнуть он светом от звезды опять.
Ее горячий взгляд при виде солнца жизнью полный.
А он в лучах до тлена продолжал сгорать.
Прошла эпоха, среди зимних вьюг и смерчей.
Родился сын в тот день, когда луна цвела.
Он крался шагом ветреным и вечным.
И кожа – шелк струилась от белизны и льда.