***

за тобою захлопнули ставни окон.
ты летишь и разъебываешься
о карнизы.
кто-то психом тебя окрестит, а кто-то - лохом.
кто-то плакать будет над размозженной жижей.

за тобой подобрали лезвие,
вытерли с пола пятна.
и отправили с криком смывать с ноги мясорубку.
ты не вреден обществу, ты для себя опасен,
но тебе интереснее, что больше не будешь в юбке.

за тобой запирают дверь в уборную,
пока ты сблевываешь несказанные слова.
за тобой выбрасывают стеклянные бутылки, окурки,
пока ты валяешься на краю дивана, пьяна.

за тобой заколочены доски от гроба чёрного,
потому что так проще, чем по больницам себя таскать.
потому что тебе так легче, - быть не удрученной,
чем позволить кому-то себя спасать.

ты живёшь, как дерьма кусок, без прописки.
в жалком городе сером платишь за хату,
через стенку в которой ебутся бичи и хабалки,
и на мелкого грязного грудничка орут матом.

в перерывах между бухлом - работать,
ведь ты честно пытаешься меньше себя жалеть.
но тонуть, не умеючи плавать, в своём же болоте,
и оправдываться, что суждено в безответном тлеть.

посмотрела б сама на себя хоть раз, не жалея.
эта слабость твоя, как на бомже рванина,
то бишь что-то, что не оторвать от целого образа,
без чего и тебя-то саму - не увидеть.

тебе будто лет восемь и ты мелкая пакостная ****а,
для которой нет смысла вести себя по-людски,
потому что родители уехали надолго иль навсегда,
а в серванте так много конфет и жирной халвы.

на тебе две руки или вроде четыре, и грязный шёпот.
ты согласна на все и даже тащишь инициативу
голова не твоя, ее будто крохотный люцифер подштопал
и сказал, что хорошему не случаться в этой квартире

ты летишь из окна и разъебываешься о карнизы.
в миг, когда твоё тело коснётся асфальта, ты будешь мертва.
потому что пока доберёшься до смерти, милая,
сдохнешь от всего, что тебе жизнь дала.

(март 2017)