Привинченная башней пустота
Вмещала неуютный мокрый август...
Душа моя, все та же ты, все та!
То горе примеряешь ты, то благость.
Но только здесь, сквозь звякающий ад,
Вдруг обретя подобие прозренья,
Увижу я, как звездочки горят,
Над тихим, над полынным запустеньем.
... И вспомнилось, как я перевалил
Седого междуречья плоский гребень,
И реки обозначились вдали
Намеком, слабым отблеском на небе.
У рек свои истоки и моря,
И это судьбы с реками сближало.
Итак, одна река ждала меня,
Итак, река другая провожала.
А мне бы плыть какой-нибудь одной,
Ее фарватер свято соблюдая.
Но реки, нареченные судьбой,
В небытие по-своему впадают.
И только здесь, сквозь дым и облака,
Сквозь пасмурную хмарь осенних окон
Означится судьба твоя - река,
Река к своим текущая истокам.
Так семя клена в свой урочный час,
Как бумеранг, крутясь и возвращаясь,
Сквозь ужас,
сквозь оторванность,
сквозь грязь
Летит... И если осознает завязь,
Себя частицей малой клена, то
И будет - клен. Обыденное чудо.
О, не карай, Господь, нас слепотой,
Открой же нам - и кто мы, и откуда.
Ну а пока - вращайся каланча,
Раскручивай событий вереницу,
И пусть ползет у левого плеча
Сверкающий паук ночной столицы.