Деревья боятся и Маркса, и Ленина.
Напрасно сородичей листья развеяны.
Корнями молились, дрожали коленями.
Подсечки вам ставили, вы – в небо верили.
С утра размышляю о бренном над кружкою.
Жую сыр творожный, томаты с петрушкою.
Побыть доведётся ль прикольной старушкою?
Что, гуси, гогочете? Жалко вам Пушкина?