Двухсотый день тебя не вижу,
Но знаю все что происходит.
Когда начальство к вам приходит,
Когда на плац и на дежурство.
Наряды, шконки, дембеля,
Как будто в армии служила я сама.
Устав, присяга, ПХД,
Вечерняя проверка и отбой,
Мне кажется, служила я с тобой.
И дух и дед на перекуре,
Дневальный что-то там орет,
И мыло кто-то у тебя берет.
Есть! Так точно! Виноват!
Карась на банке сон свой ловит,
А кто-то в увольнение уходит.
Бушлаты, кители, нателки,
Берет, кальсоны и тельняшки,
Ты как живешь то там, бедняшка?
Я столько слов теперь узнала,
Камбус, плац и много матов,
Берцы, кирзачи и автоматы.
Пол роты прячется в дючках,
В сан-часть кого-то там ведут,
Партуху сверх бушлата застегнут.
Как будто двести дней я рядышком с тобой,
И, кажется, мне тоже можно в бой.
И хоть пол года я сидела дома,
Но я как будто в третьей роте,
В восьмом я флотском экипаже,
В пункте распределения на страже.
И пусть ты служишь седьмой месяц,
Я знаю весь армейский диалог,
А что же будет когда службы год пройдет?
Ты возвращайся поскорее.
Я бесконечно тебя жду,
Пока стоишь в Североморске,
На построении в ряду.