бесстрастные миллилитры

 

сказала бы «ах», но нет ни одной загадки.
на языке – красное полусладкое.
под языком – имя. какое, уже неважно.
там хорошо. темно и тихо, тепло и влажно.
пусть. ну, а если еще, например, двести,
то и тогда оно будет на прежнем месте.
если триста, начнет медленно растворяться,
где-то внутри смеяться, памяти не бояться,
плавать под сердцем, не поднимаясь выше.
ладно. и это пусть. я не прочь, если так вышло.
если четыреста, вот как раз изучаю,
это рифмы спокойные излучает.
ну а когда (вряд ли, но просто допустим, что) сотен пять,
Гертруда без лишней грусти отправится спать.
циничные сны под звуки весны
опять